В промозглый ноябрьский день в ГКЗ «Башкортостан» было многолюдно. Ветеранов СВО торжественно встречали военные в мундирах. С участником спецоперации Валерием познакомился на «Кубке защитников Отечества» в Уфе. Его представил руководитель уфимского Фонда поддержки участников боевых действий и их семей и боец подразделения «БАРС-4» Роберт Абкадыров.
Валерий, приехавший из Ульяновска, участвовал в трех видах соревнований: пауэрлифтинг, пулевая стрельба и стрельба из лука.
Самый лучший результат — в пауэрлифтинге. Он занял четвертое место среди 26 участников. Восстановившись после ранения, Валерий продолжает проводить занятия по боевому самбо и рукопашному бою.
Гость республики рассказал об участии в боевых действиях, о награждении медалью «За отвагу», потере ноги на спецоперации и о помощи ветеранам боевых действий с тяжелыми ранениями, с потерями конечностей и инвалидам. Мой собеседник был тяжело ранен под Бахмутом в феврале этого года. За полтора месяца на фронте он участвовал в нескольких боях, под бомбежкой пробирался к позициям противника и получил ранение, наступив на противопехотную мину. И видел, как рядом погибают и получают ранения товарищи.
— Многие не спасают раненых — опасаются за свою жизнь. Но смерть может застигнуть и в укрытии, когда ее ничто не предвещает, — сказал в беседе с журналистом «Электрогазеты» Валерий и рассказал об одной истории. Она произошла под Бахмутом, когда его подразделение мелкими перебежками пробиралось через заснеженные поля от одной лесопосадки до другой. Так надо было пройти несколько километров. Бойцы шли в полном снаряжении, в бронежилетах, в касках, с автоматами. Перебежки были по двое.
— Неподалеку стрекотали автоматы, слышны были взрывы. Настал мой черед. Половину поля пробежал. Капец, как тяжело. По тому месту, куда мы направлялись, бил минометный расчет. Как услышал взрыв, сразу упал на снег. Каска слетела. Я её не застегивал. Если каску застегнуть и осколок попадет в голову, то шейные позвонки сломает.
Упал на снег, думаю, отдохну. Напарник, с которым пробирались вперед, сказал, что в той лесопосадке, куда бежали, нас убьют. Он повернул назад. Я вперед посмотрел и увидел, что впереди образовалась большая воронка от взорвавшегося снаряда, а рядом лежал наш боец, который раньше нас побежал. Не понял — то ли он укрылся, то ли его ранило. Вскоре сообразил, что его зацепило снарядом. Решил прийти на выручку. Рядом с ним раздаются взрывы. Наконец добежал до него, лег рядом. Ему перебило кость ниже колена, нога болталась. Говорю: «Братан, ноге кранты». Затянул ему ногу жгутом, а вот вколоть обезболивающее не получилось.
Одному раненого не утащить. Решил сбегать за подмогой. Поблизости от лесопосадки увидел воронку глубиной полтора метра и радиусом метров семь. Запрыгнул туда и в голове прокручиваю, за кем сходить. В воронке лежали ветки. Под ними укрылся, чтобы квадрокоптер сверху не заметил. И стал кричать название своей группы. Никто не отвечает. Прилеты один за другим. Слышу раненого, он зовёт на помощь. Если его на плечи взвалить и идти, 100 процентов ранит. Ползком тащить очень долго. В голове крутится: за ним идти — на погибель. Я, конечно, готов умереть, но не в таком случае. Примерно через час снова слышу его — ругает нас, на чем свет стоит. Я стал выкрикивать название группы, и, наконец, один боец отозвался. Позвал его. Он пробрался ко мне. Выждали, пока улетит квадрокоптер, который завис в небе над нами. Подгадали время и побежали за раненым. Раненый побледнел — он снял жгут с ноги, чего делать нельзя, и потерял много крови. Потом я сам узнал, какую боль жгуты причиняют: сильно врезаются в кожу.
С раненого «броник» сняли, куртка слетает, нога болтается. Потащили его к лесополосе. Увидел троих наших, которые сидели в окопе с автоматами, грелись под спальниками. Говорю, помогите раненого спрятать. Один вылез, в это время рядом раздался взрыв. Всех оглушило. Осколками не задело. Боец, который был со мной, сказал: «Валера, смотри, куда снаряд попал». Он приземлился в ту воронку, где я укрывался. Сразу значение не придал. Раненого в окоп положили. Затем его эвакуировали. Потом уже я сообразил, что если бы за раненым не пошел, в меня бы снаряд попал, и разорвало бы. И сделал для себя такой вывод: нужно помочь человеку с риском для жизни, чтобы самому спастись, — поделился воспоминаниями Валера.
— Как вас ранило?
— Ранение получил ночью под Бахмутом. Мы шли с одной стороны федеральной трассы, враг находился по другую сторону дороги. Нам надо было подойти к мосту и передать по рации, что мы на месте, чтобы отработала артиллерия, и потом начать штурм.
Мы встали у канализационной трубы, надо было по ней пройти. Встали кучно. Подумал, что опасно так стоять, решил отойти. Только шаг назад сделал, рванула мина. У правой ноги ступню оторвало, у левой ноги кость осколком сломало. Достал жгут, перетянул правую ногу. «Обезбол» был слабенький, боль чувствовал. Ребята вперед пошли. От моей мины рядом еще одному бойцу прилетело — осколком поранило щеку Антону, зубы раздробило. Со мной остался. Он потом воевал и дважды был ранен.
Антон меня оттащил, с ним ждали эвакуацию. Я ощущал жуткую боль. Посмотрел на автомат. Мысль мелькнула: застрелюсь. Но, думаю, сослуживец сообщит об этом, меня объявят самострелом. Тело не отправят домой. Куда матушка на могилу будет ходить поплакать? Пять минут выдержал и понял, что можно еще потерпеть. Вторую ногу и руки перестал чувствовать. Как бы вторую ногу не отрезали. Прошло два часа. Подошел наш боец. Мы говорим ему: «Иди в бой, что ты здесь делаешь?» И он направился в сторону, где я подорвался. Кричим: «Стой, мины». Но он не послушал нас. Наступил на мину. Взрыв. Неимоверный крик. Такое же ранение, как у меня. Что так орать? Не так больно, терпимо. Антон подтащил его ко мне. Он крутится на месте, не может успокоиться. Я опасаюсь, что хохлы услышат. Сказал ему, что если не замолчит, прикладом вырублю. Он стих.
Прошло еще два часа. И только тогда появились два санитара с носилками. Раненый боец, лежащий рядом со мной, снова стал орать и попросил, чтобы сначала его забрали. Санитары видят, что он от боли изнемогает, и решили его забрать. Я пополз к ним и говорю, что меня раньше ранило, и попросил, чтобы взяли меня. Они в ответ: «Так ты ползти еще можешь, ползи до следующей позиции». Погрузили того бойца и унесли. Светать начало. Санитары ушли, и неизвестно было — вернутся ли за мной. Антон остался со мной. Еще через два часа за мной пришли, спрашивают — почему не полз. А у меня уже сил нет. Боль невыносимая. В снег ногу засовывал: «заморозка» не помогает. Погрузили, понесли. Им помогал Антон, потом еще один человек помог меня дотащить. Где-то два часа шли. Принесли на точку «ноль»: туда обычно привозят боекомплекты, рации, приводят пополнение. «Нулевая точка» постоянно меняется. Враг о ней не знает. Меня положили рядом с тем бойцом, который при мне на мине подорвался, и которого раньше унесли. Неподалеку стояли ВАЗ «семерка» и трактор с кузовом впереди (Т-16), его называют «попрошайка». И только ко мне подошел санитар, как вблизи снаряд приземляется. Все сразу бросились врассыпную. «Ну, капец», — думаю. Один боец командует: «Куда разбежались? Раненых грузим и сваливаем. По нам работают. Одного — в «Жигули», второго — в трактор». «Семерка» сразу же сорвалась в места и помчалась. Меня еле-еле погрузили в кузов трактора. Пока один боец закрывал борт, неподалеку взорвалась бомба, и его ранило в плечо. Как только он запрыгнул в кузов, трактор быстро погнал. Я не знал, что трактор так быстро может ехать. Земля от взрывов летит в кузов, как в кино. Еду и про себя молюсь: «Господи, помоги! Закончи мои страдания». Подъехали к деревне. Меня выгрузили в какой-то подвал, а потом на «УАЗике» в полевой госпиталь привезли. На операционный стол положили, разрезали штаны, а у меня граната из кармана выпала. Врачи кричат: «Сюда с оружием нельзя». Граната выпала, а я даже не почувствовал. Она с чекой была. Потом я отключился.
— Как у вас изменилось отношение к СВО, когда вы оказались в зоне боевых действий?
— Отношение не изменилось. Если страна воюет, то и я должен воевать. Наша страна, как одна большая семья, а если у нее возникли проблемы, то надо помочь их решить всем вместе.
— Что помогло выжить в тех условиях?
— Когда туда попал — смирился с тем, что могу умереть. Думал и знал, что могу погибнуть. К смерти нормально отношусь. Много философских учений изучал, в том числе буддизм. Смерть естественна так же, как рождение. Прошлое — было, будущее — неизвестно, когда будет; потерять мы можем только настоящее. Смерти не боюсь. Я боялся, как бы не подвести нашу страну, команду, ребят, которые рядом находились. Где-то боялся струсить, где-то — затупить, где-то — неправильно поступить. Если суждено было погибнуть, то хотел умереть не трусом, а в бою. Это помогало выжить. Если бы где-то показал слабину, то погиб бы трусом или плохим солдатом. Смотрел на других ребят, видел, как они достойно воевали, а значит, и я так могу.
На передовой просто ждешь своего часа, когда погибнешь или будешь ранен. Например, группа в 12 человек пошла на штурм, из них одна четверть — «двухсотые», другая четверть — «трехсотые». На следующий день группа снова пополняется до 12 человек.
Мне помогло то, что я закалялся. Прочитав несколько книг, в том числе «Биохакинг мозга», узнал, что многие великие люди, включая великого поэта Александра Сергеевича Пушкина, начинали утро с обливания ледяной водой. Холодная вода обновляет клетки, в том числе те, которые дают энергию. Отмирание старых клеток происходит при холодной воде. Обливание прибавляет энергию — улучшается настроение, память, концентрация внимания. Когда у человека слабый энергетический запас, он постоянно чувствует усталость, утомляемость, тяжело концентрирует внимание.
Благодаря закаливанию в сильные морозы тело не дрожало от холода. В полевых условиях зимой поспал два часа, начинаешь тянуться к ноге, и сводит мышцы пресса. Когда начинаешь разгибаться, то сводит мышцы спины. Одновременно сводит пресс и спину. Тянешься рукой, чтобы встать, тогда сводит заднюю часть руки — трицепс. При сгибании и разгибании руки сводит бицепс. Все мышцы промерзли так, что все сводит. Боль дикая. В это время начинаешь двигаться, и через пять минут приходишь в себя.
— Кто больше всего помог вам или участвовал в вашей судьбе после ранения?
— Очень сильно помог Антон, который остался со мной после ранения. Он мог уйти. Если бы он оставил меня одного, то я, наверное, застрелился бы. У Антона была возможность уйти. Благодаря ему я жив остался. Он подтягивал жгут, поддерживал, разговаривал со мной. В госпитале был еще один человек из Ростова. Он был позитивный, сразу же приободрил меня: «Не переживай. Сейчас такие протезы ставят, что в футбол играют даже лучше, чем те, у кого две ноги». Несколько раз подходил и поддерживал меня и других ребят, приносил еду. Он за ранеными бойцами утки выносил. Забыл его имя.
После приезда домой помогали друзья, тренеры, воспитанники.
— Где узнали о «Кубке защитников Отечества»?
— В региональном отделении Фонда защитников Отечества. Я с ним сотрудничаю, помогаю в работе с ветеранами, которые получили тяжкие ранения, инвалидность. Я записываю мотивационные видеоролики и показываю, как можно ехать без ноги на мотоцикле, заниматься спортом, чтобы ребята видели и понимали, что на этом жизнь не заканчивается. После ранений тоже можно и нужно двигаться дальше.
Основная работа связана с оказанием помощи бизнесменам в ведении переговоров. Также продолжаю проводить тренировки по боевому самбо и рукопашному бою.
— Какие впечатления от «Кубка защитников Отечества» в Уфе?
— Все сделано на высшем уровне. Замечательные соревнования! Особенно понравилось уважительное и доброжелательное отношение к участникам. Продумано все до мелочей.
— Сослуживцев встретили?
— Тех, с кем в окопе был, не видел. Встретил ребят, с которыми в госпитале лежал, по военной службе общался.
— Что бы вы хотели пожелать добровольцам, отправляющимся на СВО?
— Тренировать свое тело. Очень тяжело идти в экипировке в зимнее время, особенно когда обезвожен организм. Если живешь в тепличных условиях: в комфорте и уюте, тогда сложно адаптировать к холоду, зною, к влаге, к грязи. Когда боец натренирован, то ему намного легче. Тогда рассматриваешь возникшие проблемы, как возможность стать совершенней, как возможность стать опытнее, как возможность помочь другим. Если не будешь тело тренировать, упражнять ум и тренировать свой дух, то будет очень тяжело. Например, на плохой дороге обычный автомобилист снижает скорость на кочках, а виртуозный водитель на машине с хорошей подвеской незаметно проезжает неровности и приходит к финишу заметно быстрее. Так и с подготовкой бойцов.