Боец подразделения «БАРС-4» рассказал об ожесточенных боях в Херсонской области, отважных сослуживцах и гуманитарной помощи однополчанам.
В беседе с корреспондентом «Электрогазеты» руководитель Фонда поддержки участников боевых действий и их семей Роберт Абкадыров рассказал, как в числе первых ушел добровольцем в зону СВО. Летом этого года его наградили медалью «За отвагу».
Разговор состоялся в Комитете социальной и правовой защиты граждан и военнослужащих РБ, с которым Роберт Абкадыров сотрудничает по вопросам организации гуманитарной помощи и патриотического воспитания молодежи.
— Когда приняли решение отправиться на СВО?
— Спецоперация началась 24 февраля. На следующий день пошел в военкомат и увидел объявление, что ведется набор добровольцев в возрасте до 60 лет. В свое время я служил на флоте. Военное училище не оканчивал, был старшиной. В 1990 году после окончания службы меня направили на переподготовку в Стерлитамак. По окончании обучения выдали военный билет с записью «младший лейтенант».
В военкомате мне сказали, что я не подхожу по возрасту: набор осуществляется до 55 лет, а мне несколько дней назад (21 февраля) исполнилось 56 лет. До 60 лет набирают добровольцев из старшего офицерского состава, а из младшего — до 55 лет. Так ни с чем и ушел домой. А потом мне неожиданно позвонил знакомый предприниматель из Нефтекамска Мухаметгареев Адис Кавиевич и сказал, что начали набирать младший офицерский состав до 60 лет. Он даже пообещал помочь с экипировкой. Снова пошел в военкомат, записался добровольцем и стал ждать звонка. Поехал в Нефтекамск, и Адис Кавиевич бесплатно меня экипировал, подарил испанский бинокль, за что ему очень благодарен.
В ночь с 10 на 11 апреля я уже был «за ленточкой». С 17 на 18 апреля начались основные бои, до этого была бомбежка — «арта» работала. Нас забросили в село Александровка Херсонской области. «Укропы» засели хорошо. До нас село пытались взять Росгвардия, десантура, спецназ, на поле битвы было много «двухсотых». Об этом потом рассказал подполковник с позывным «Заря». О нас он отозвался так: мол, пришли мужики бородатые, старые, злые — с лопатами и ломами и разогнали «укропов».
В первом же бою осколком по диагонали испанский бинокль пробило. Перед этим я отдал его боевому товарищу. Потом пытался найти бинокль, но безуспешно.
— Сослуживец-то остался жив?
— Кузьма остался жив. Его ранило на второй день. Троих «затрехсотило». Они поехали на лечение. Хорошо, что бинокля не было на мне.
— Потери большие были?
— На пятые сутки боев на одного нашего погибшего приходилось порядка восьми — девяти погибших солдат противника. Первым у нас погиб санитар из первой роты. Нас было 19 человек в группе огневой поддержки, мы были приписаны к первой штурмовой роте.
— Насколько известно, в прошлом году подготовка в учебке была недолгой.
— В учебке пару «магазинов» постреляли, еще один — ночью. Вот и вся подготовка. Видел, как готовили мобилизованных, добровольцев башкирских батальонов. Если бы нас так готовили, то потерь было бы намного меньше. Это радует. Поняли, что надо брать не числом, а умением, как говорил полководец Александр Суворов. Если бы тогда еще было тяжелое вооружение, как сейчас!
Наша задача была закрыть направление от Херсона до границы с Крымом. Его протяженность всего около 140 километров — как от Уфы до Стерлитамака.
— Поменялось ли ваше представление о современных методах ведения военных действий, когда оказались на передовой?
— Сейчас используется много современных технологий. Живая сила должна применяться после того, как территория противника отработана дронами, реактивной и ствольной артиллерией, тогда потери будут в разы меньше. Противник серьезно готовился к ведению боевых действий, однако сейчас на фронте осталось меньше украинских солдат с такой же мотивацией, как в начале спецоперации. Не удивлюсь, если на передний край они посылают мобилизованных, как «мясо», чтобы самим отсидеться.
— С иностранцами тоже приходилось воевать?
— В Херсонской области мы воевали с «нациками». В их рядах были наемники. Против нас сражались англичанин, кореец и колумбиец. Наши ребята с первой роты взяли в плен британского наемника Эндрю Хилла. Их переводчик, украинец, успел сбежать. Кореец и колумбиец погибли и остались лежать на поле боя. У них были бельгийские шмурмовые винтовки «Scar». В начале этого года Эндрю Хилла показывали по телевидению.
У легионеров нет стойкости и желания стоять до последнего. Если нужно было идти в прорыв, мы на них давили, и они быстро сдавали позиции.
Оснащение у наемников было лучше. У нас на весь взвод было всего два прибора ночного видения. Тепловизоры, дальномеры появились позже, а в первое время использовались трофейные. У украинской армии было хорошее оснащение, Запад неплохо накачал их вооружением, конечно, в первое время было не так много дронов. Сейчас у нас тоже стали выпускать дроны, в том числе «Ланцеты». Первым тему обеспечения армии дронами поднял Владлен Татарский (настоящее имя Максим Фомин), погибший во время теракта в Санкт-Петербурге 2 апреля 2023 года. С его подачи сначала энтузиасты стали делать дроны, а впоследствии подключились производственные предприятия.
С помощью дрона-разведчика командир полка с позывным «Лев» узнавал боевую обстановку, а потом отправлял нас вперед. Один раз скомандовал идти в бой, крикнул: «Там всего три-четыре обмороженных «укропа». На самом деле там замаскировались 30 — 40 человек.
Украинцы хитро поступали, они за скосами бетонных каналов вырывали гнезда (ямы), мы их называли «крысиными норами», и там прятались. Для виду в каналах оставляли трех-четырех человек, а когда мы наступали, остальные бойцы начинали вылезать из всех щелей.
— Много было опытных ребят?
— Во время спецоперации российская армия столкнулась с серьезным врагом. Однако поначалу не все ребята это понимали. Они думали, что после опыта в чеченской кампании им будет легко воевать. При этом не учли несколько факторов. Во-первых, на СВО приходится воевать с армией целого государства, а не с кучкой боевиков. На вооружении Украины имеются артиллерия, бронетехника и авиация, как доставшиеся от Советского Союза, так и образцы новой техники, поставляемой с Запада. Во-вторых, у офицеров ВСУ такая же армейская выучка, как у российских военных в период существования СССР. В-третьих, в военном конфликте на Украине принимает участие весь гнилой Запад — от поставки вооружения до обучения диверсионной работе и отправки наемников.
Похоже, не все наши ребята в первое время поняли сложившуюся ситуацию, и я им сказал: «Забудьте свои понты». Ну а в дальнейшем бои расставили все по своим местам.
— Как думаете, много ли украинцев поняли, в какую военную авантюру их втянули, одумались и встали на сторону российской армии?
— Многие сдаются. Сейчас «укроп» не тот, что был в первые полгода спецоперации. Мы почувствовали, что украинцы морально стали сдавать, когда более 2000 защитников «Азовстали» сдались.
Надеюсь, украинцы, как говорится, мозги «включат» и штыки повернут. Если у них найдутся грамотные офицеры, у которых остались советское воспитание и честь, то одумаются. Украинцы оканчивали советскую школу, советские училища. Я уверен, что у многих деды героически сражались еще в Великую Отечественную войну. В те военные годы первыми по числу Героев Советского Союза были русские, а вторыми — украинцы.
— Поддерживаете контакты с сослуживцами?
— Постоянно общаюсь с ними.
Созванивался с дагестанцем, он пришел мне на смену в зоне СВО, отдал свой «Утес» (крупнокалиберный пулемет), научил с ним обращаться. Сослуживцу в то время было 59 лет, у него шестеро детей, младший в этом году в первый класс пошел. Такой вот патриот! На днях ему обещали вручить удостоверение «Ветеран боевых действий».
Товарища с позывным «Макар», с которым в Херсонской области воевали, тоже наградили медалью «За отвагу». Он также на флоте служил, родом из Нерчинска Забайкальского края.
Недавно разговаривал с сослуживцем с позывным «Бабай» из Подмосковья. Он невысокого роста, крепыш. Вспоминали с ним начальника штаба, полковника с позывным «Птица», который наравне с нами сражался, был всегда рядом. Честь и хвала нашим офицерам!
К сожалению, не все командиры были с необходимым боевым опытом, поэтому были потери. У меня был командир взвода Сергей Сухих из Курской области, ему было 50 лет. На пятый день погиб.
Большинству бойцов было от 35 до 40 лет. Моего возраста был деревенский мулла из Челябинской области, на тот момент ему было 59 лет. Я спросил у него: «А ты что здесь делаешь?». Он ответил: «Родину надо защищать. Мой отец, деды и предки защищали Родину».
В начале СВО вместо контракта мы подписывали соглашение на два месяца с последующим продлением срока пребывания. Я подписал документ еще на один месяц и летом вернулся домой. Через пару недель мулла позвонил мне из-под Харькова. На машине «Урал» доехал: на машине службу нес. С нами в строю он первый получил легкое ранение, но отказался в госпиталь ехать и продолжил воевать.
— Куда направили после взятия Александровки?
— Поручили сопровождать военные колонны. Кузов машины «Урал» обшили брусами, приварили пулемет «Утес». Я был у «Утеса», со мной было четверо стрелков. Мы сопровождали колонны в ДНР, ЛНР. Ни разу эксцессов не было: ни засад, ни диверсионно-разведочных групп не встретили.
— За какие боевые действия наградили медалью «За отвагу»?
— За бой 2 мая 2022 года. Я с «Сафаром» с левого фланга, а «Валидол» с «Аргуном» с правого фланга прикрывали наших бойцов. Украинцы прижимали сильно, со всех сторон. В результате было только два легких ранения у наших бойцов. Мы тогда постоянно шли вперед, не оборонялись.
Ребята прекрасно воюют, мотивированные. В «БАРС» шли патриоты. Мизерный процент, кто шел за деньги. С кем ни говорил, все утверждали: «Родину надо защищать, фашистов бить». Погиб мой боевой товарищ «Сафар». Мы с ним изначально вдвоем на «Утесе» были. Ребят жалко, погибают. Светлая память всем.
— Когда занялись организацией и отправкой гуманитарной помощи?
— Через сослуживцев, в том числе через атамана станицы «Магнитная» из Челябинской области (позывной «Батя», его еще Ермаком называют). Он по ранению демобилизовался. Я дослуживал с его автоматом. Он настоящий русский человек. На Донбасс в боевые командировки отправлялся еще до начала СВО, был в ополчении.
С «Батей» отправляли гуманитарный груз «Гоге», еще один наш сослуживец, он сейчас со спецназом участвует в боевых действиях. Я передавал помощь сыну «Бати».
Недавно отправили очередную партию военной помощи, следующую партию планируем отправить в декабре. Груз доставляется адресно, точечно, по подразделениям.
Наших ребят из Башкирии на СВО очень уважают. Шикарные отзывы. Испытываю гордость за ребят из республики, неважно, какой национальности и какого вероисповедания, все воюют достойно. Как-то рассказывали, что в «БАРСе-17» среди большого числа уроженцев Башкирии воевали два парня из другого региона. Они до того прониклись духом нашего подразделения, что просили шевроны с башкирским флагом. Знаю о «шаймуратовцах», что они никогда не подведут, честь им и хвала за это. Спецназовцы сказали, что если на первой линии будут стоять башкиры, то они смело пойдут вперед. Спецназовцы уверены, что «шаймуратовцы» их обязательно прикроют и не отойдут назад.
— В чем больше всего нуждаются бойцы?
— Больше всего нужны коптеры, дроны-камикадзе, FPV-дроны, которые могут залететь в форточку, блиндажи, окопы, на бронетехнику. Также там необходимы тепловизоры, тепловизионные прицелы, дальномеры и хорошие рации.
— Создание Фонда поддержки участников боевых действий и их семей облегчило вашу задачу? Какие вопросы удается решать в рамках организации?
— Фонд создали в марте этого года. Во-первых, ребятам на передовой нужна поддержка. Во-вторых, решили создать общественную организацию, чтобы работать на законном основании. Инициаторами стали мои старые друзья: Закир Халитов, возглавляющий в Башкирии Союз пограничников, и директор музея имени Ш. Худайбердина Динар Зайнуллин.
Самой значимой считаю помощь бойцам — в снабжении военными приборами и техническими средствами (тепловизорами, приборами ночного видения и другими).
— С молодежью работаете?
— Два раза проводил в Национальном музее РБ мастер-класс по разборке и сборке автомата. Крайне был удивлен, что с большим интересом и желанием юноши, девушки, женщины и мужчины подходили ко мне, разбирали и собирали автомат. Времени не было ни присесть, ни пообедать. Старался больше времени уделить подросткам. Ребята подержали оружие, видно, глаза горят. Значит, что-то затронуло. Патриотизм с этого и начинается. Сегодня взял в руки автомат, чтобы разобрать и собрать, завтра посмотрел военный фильм, послезавтра увидел в интернете, как наши бойцы бьются, потом встретился с героями и пообщался в школе с ветеранами боевых действий и принял решение не давать в обиду нашу Родину.