В чем мы оказались сильнее Китая

В эти дни на удивление тихо отмечается один значимый юбилей: по крайней мере, в эти два дня мне не удалось обнаружить каких-то серьезных статей в прессе или особых обсуждений в соцсетях. Шестьдесят лет назад в Большом Кремлевском дворце (Дворец Съездов еще не построили) работал ХХ съезд КПСС, ставший самым известным из всех без малого тридцати форумов советской компартии. Целый ряд, например, писателей позже называли себя «детьми ХХ съезда», ему посвящались книги... Делалось это не по партийной указке, скорее уж, наоборот: буквально лет через семь всё, связанное с ХХ съездом, стали замалчивать. Не нужно объяснять, что этот съезд прославился не благодаря запрету паровозов или подведению итогов шестой пятилетки. Хрущев выступил с докладом «О культе личности...», который первое время считался закрытым, но в считанные месяцы с ним ознакомилась вся страна.

Дискуссии в то время не были приняты: раз партия сказала, значит, надо. Так что сначала вся страна рукоплескала Сталину, а потом такими же аплодисментами поприветствовала его разоблачение, озвученное на ХХ съезде Хрущевым. Из рассекреченных документов известно, что власть все-таки опасалась протестов, выступлений тех, кто не пожелает смириться с сокрушением кумира. Но — к удивлению даже кремлевских обитателей — за кумира не вступился никто. Как в армии, приказы не обсуждались: разлюбить — так разлюбить. Зато дискуссии возможны сегодня. И тут выясняется (из многочисленных соцопросов, ток-шоу, проектов вроде «Имя России»), что, как минимум, половина Сталина не разлюбила. Или полюбила снова, насмотревшись на беспорядки 90-х (да, в общем, и нынешние). О Сталине снова и снова спорят до хрипоты, как о самой актуальной фигуре российской политики. Кстати, я не хочу вмешиваться в этот спор. Выходите с портретами хоть Сталина, хоть Сахарова, на вкус и цвет товарищей нет.

Мне интереснее другой аспект. Путь, проторенный Советским Союзом, прошли многие страны (и не только из коммунистического блока). У многих нашелся свой «Сталин», а на смену ему пришел свой «Хрущев», и ярче всего это сходство видно на примере другой супердержавы, нашего соседа, а с недавних пор снова большого друга. Я, разумеется, про Китай. Не случайно в конце 40-х было так много совместных портретов Сталина и Мао: китайский вождь повторил путь советского практически под копирку, только с 20-летним смещением. «Большой рывок», индустриализация-коллективизация, массовые репрессии, бесконечные чистки в руководстве, иногда откровенная дурь, создание мощной империи... Разве что на военном поприще Мао не был победителем такого масштаба, как Сталин, хотя в последнее время тема роли Китая во Второй мировой войне массируется куда активнее, чем раньше (по крайней мере, в нашей прессе). После смерти Мао на него нашелся свой «Хрущев», недорепрессированный Дэн Сяопин, который устроил свою «оттепель», но посдержанней. Чего в китайской истории не было, так это ХХ съезда. То есть публичного разоблачения преступлений Мао.

Китайские товарищи пошли своим путем. Они сделали почти всё то же самое, только непублично (включая и посадку вдовы Мао на пожизненный срок: ср. с судьбой сына Сталина). Саму идею, что можно публично осуждать бывших национальных лидеров, они сурово покритиковали: собственно, это и стало одной из причин расхождения Китая и СССР (Китай отказался осудить покойного Сталина). В итоге, сегодня в Китае полнейшая идеологическая «шизофрения»: о репрессиях Мао, ужасах «культурной революции» и т.д. всё известно, но говорить открыто об этом не принято. На главной площади по-прежнему стоит мавзолей Мао, по-прежнему висят его портреты, он же главный герой сувениров. Но стоит выйти за красные флажки официального «минимума почитания» и коммерческого «прикола» для туристов, как китайские товарищи будут вами очень недовольны. И критика, и почитание Мао равно караются, что продемонстрировали январские события в провинции Хэнань. Стоило местным бизнесменам скинуться и построить 36-метровую скульптуру бывшего лидера нации, как власти КНР разрушили ее буквально на третий день. Официальные объяснения невнятны. С другой стороны, карьера телеведущего, который позволил себе (в компании, за столом) нелицеприятные суждения о давно мертвом вожде, тут же кончилась. Чем не «раздвоение личности»?

Думаю, благодаря честности и смелости на ХХ съезде 60 лет назад, у нас добились главного: возможности открыто дискутировать о прошлом. Кому-то Сталин нравится, кому-то не нравится, и, в конце концов, дискуссия — это нормально. В этом мы сильнее Китая (хотя бы в этом, потому что мы уже привыкли, что даже в российской официальной прессе Россия подается как «младший брат» великого «восточного соседа»). Несмотря на все свои экономические успехи, современный Китай запутался в идеологическом вранье. Тема прошлого там напоминает систему табу, и это частенько вызывает напряжение в прессе, в блогах, потому что такое требование «двоемыслия» по отношению к событиям полувековой давности, как минимум, странно. По мне, так лучше уж любые споры и провокационные ток-шоу, чем постоянная «жизнь по лжи».