Уфимка рассказала о самом необычном подарке на 8 марта

Доцент БГПУ имени М. Акмуллы Ия Шутелева рассказала о необычном подарке на 8 марта и самом запоминающемся праздновании Международного женского дня.

Не успел еще сойти снег, а моя собеседница уже думает о новых археологических экспедициях. Она из тех людей, которые полностью отдаются своему делу — с интересом, удовольствием, самоотдачей и профессионализмом.

Ее можно увидеть в разных местах — под дождем на раскопках, на лекции в аудитории, в университетской библиотеке зарубежного вуза, на научном симпозиуме.

В преддверии 8 марта корреспонденту «Электрогазеты» удалось побеседовать с ученым-археологом в ее альма-матер.

— На мой взгляд, работа археологом не совсем женская: приходится в любую погоду вести раскопки, требует физической силы. Как вы считаете?

— Археолог — не мужская профессия. В Российской империи, когда стала выделяться археология, как самостоятельная наука, ей занимались женщины наряду с мужчинами. В 1911 году на территории Уфы археологические раскопки проводила Вера Владимировна Гольмстем, которая окончила Бестужевские курсы. Она была членом Императорского археологического общества, преподавала для слушательниц курсов и выполняла работу археолога. Какое-то время жила в Давлеканово, умерла в 1942 году от голода в Ленинграде.

В 30-40 годы прошлого века у нас проводила раскопки выдающийся археолог Анна Збруева, которая работала и в годы Великой Отечественной войны в Приуралье. Раскопки велись на территории нынешнего санатория «Зеленая Роща» в Уфе, где была маевка в 1905 году. В том месте она исследовала памятники археологии — большое поселение и погребальный комплекс.

В 1960-е годы большой вклад в национальную археологию внесла Махмуда Садыкова, первый башкирский профессиональный археолог-женщина.

Археология — внегендерная профессия. Интерес к истории, к прошлому не зависит от гендера. После принятия Конституции в Советской России в 1918 году было объявлено равенство полов.

— С детства хотели стать историком и заняться археологией?

— У меня дедушка Никифор Иосифович Ситников, 1905 года рождения, мечтал быть историком. Он был старовером, получил образование в Давлекановской церковно-приходской школе. В силу семейных обстоятельств не смог продолжить образование в университете.

Никифор Иосифович очень любил историю, даже старшего сына назвал Петром в честь Петра I. Сын погиб во время Великой Отечественной войны под Киевом. Дедушка вернулся домой живой и всех пытался сделать историками.

Когда мы с ним оставались одни, развлекал меня, как мог. Вспоминал про Великую Отечественную войну, рассказывал, например, как орловский рысак Кубик помог ему форсировать реку Волгу под Сталинградом или про психическую атаку против венгерской кавалерии. Ужасаюсь, как подумаю о том, что он рассказывал. Говорил, что лошадей перед боем клали перед собой и через тело лошади вели перестрелку. Самый яркий рассказ был о том, как учили разрубать врага до седла.

— Не все преподаватели истории, как вы, ведут раскопки, в том числе нередко в суровых условиях, многие предпочитают читать лекции в чистой тёплой аудитории. Что побудило вас этим заниматься?

— На раскопках не обращаешь внимания на условия работы. Там каждый день что-то новое, какие-то события. Ты можешь самостоятельно делать открытия. Что-то да удивляет.

Работа ученого-археолога разнообразна: изучаешь архивными материалы, беседуешь с местными жителями перед началом раскопок, анализируешь собранный материал, в том числе с использованием других наук, сотрудничаешь с музеями. Так, недавно с доцентом БГПУ Николаем Борисовичем Щербаковым писали статью, где проводили анализ состава изотопов коллагена костной ткани среди населения бронзового века, чтобы узнать о питании. По изотопам можно узнать меню, и как это меню отразилось на здоровье.

— Какие были самые запоминающиеся раскопки?

— Крупные раскопки были в Аургазинском районе: в деревнях Мурадымово и Кузбурум. Там памятники позднего бронзового века.

Самые богатые находки были в Черном Яре (Тамар-Уткуль) под Соль-Илецком в 2008 году, они относятся к раннему железному веку. Там нашли зеркало с элементами Чжурчжэни (племен с территории Китая). В центральном погребении была женщина, у нее была палитра с красками для лица, сохранились все цвета для макияжа, китайское зеркало с орнаментальными композициями и сосуды с благовониями.

— Что необычное вам дарили?

— В 1990-х годах, когда я на 8 марта отказалась пойти на свидание с молодым человеком, он зажег дымовую шашку и подкинул под дверь. Я испугалась. Выручил сосед. Он не растерялся, достал противогаз, спокойно надел. После этого вышел в подъезд, взял мой «подарок» и вынес на улицу и потушил.

Исторических находок приносили много. Во время строительства общежития БГУ была реально смешная история. Мы вели раскопки. Вдруг к нам подходит экскаваторщик, сначала думали, что арматуру притащил. «Берите, это вам», — говорит. Смотрим, принес погнутый старинный меч. Мы стали благодарить его, а он отвечает: «Мы металл здесь собирали и сдавали. В пункте приема меч не взяли, сказали, чтобы вернул туда, где взял». Меч был длиной 1,3 метра, он оказался находкой из раннего железного века.

Еще один запоминающийся подарок был на 8 марта. В 2000-е годы один молодой человек принес большой сверток. Какая-то вещь была упакована в газету. Я сказала, что подарков не беру, но, если это что-то, связанное с историей или археологией, например, нога мамонта, положите в аудитории. Через какое-то время вскрываю упаковку, сгораю от любопытства, что же там лежит. Гляжу, а там фрагмент рельса с надписью: «1878 год», весом более 15 килограммов. Уникальная вещь! Хотели его прикрепить болтами к подоконнику учебной аудитории, где тематическая экспозиция, посвященная Уфе. Потом подумали, что такую тяжелую вещь вряд ли кто-то возьмет, и не стали прикреплять. Ошиблись — буквально, через год-полтора, когда мы вернулись из экспедиции, смотрим, а рельса на месте нет. Кто-то унес. Тогда видеокамер не было. Обратились к сотрудникам правоохранительных органов, но они не смогли ничем помочь.

Как-то два студента принесли оконную раму с улицы Пушкина, когда сносили дом, не представляющий исторической ценности. Ребята сняли ее и в качестве подарка принесли в институт. Она украсила учебную аудиторию.

— Как-нибудь необычно отмечали 8 марта?

— В музее естественной истории «Экзотариум». Самое запоминающееся 8 марта провела в этом музее в окружении коллег, которые занимаются палеоантропологией. Рядом плещется крокодил, на тебя мартышка кидается и пытается через клетку схватить. Ребята сказали, что она на всех женщин бросается, не переносит, потому что сама женщина. Как мужчина проходил — она не проявляла эмоций.

Этот музей в Уфе в начале 2000-х годов создали на свои деньги Роберт Сатаев (недавно умер) и Алексей Нечволода. Они ухаживали за животными, лечили их. Ученые брали животных, которых изымала Башкортостанская таможня, делали для них стеклянные витрины. В музей приводили экскурсии, на которых объясняли студентам и школьникам, как должны содержаться животные.

— Какой бы хотели получить подарок?

— Хочу, чтобы закончилась русофобия, которая мешает работать всем ученым. Куда-нибудь подключаешься онлайн, а там кричат: «русский». Ну и что? Попробуйте исключить одну восьмую часть суши, которая связывает Европу и Азию. В Европе жило одно население, в Азии — другое, а как оно между собой взаимодействовало? Как исторические процессы протекали? Получилось, что культурные связи разорваны и образовался пробел. Европа пытается усиленно от нас откреститься, но они создают для себя большую проблему, потому что теряют доступ к материалу. Их исследования становятся беднее. Такого материала, как в России, у них физически нет.

Сейчас работа с зарубежными вузами приостановилась. Не все российские ученые, как и спортсмены, готовы выступать без флага России и гимна. Мы не готовы к тому, что в научном журнале не будет написано рядом с фамилией «Российская Федерация». У других ученых будет стоять название страны, а у россиян — нет. Ты будешь «No name». У каждого свой выбор. Некоторые наши ученые согласились опубликоваться в издании Европейской ассоциации археологов без названия страны, им зарубежные коллеги обещали обозначить название учебного заведения или научной организации, а сделали по-своему. В скобках, где должно быть название вуза, поставили прочерк.

— Остались издания или вузы, которые не оказываются публиковать работы россиян?

— Зависит от открытия. Если оно общемирового характера, журналы охотно опубликуют результаты исследований.

Есть некоторые европейские журналы, принадлежащие китайцам, в них можно опубликовать свои работы. У нас есть русскоязычное высокорейтинговое издание «Стратум» в Молдове, там делают, как положено, с указанием названия страны.

Пока смотрим в сторону Китая, который аккумулировал все научные достижения.

— Какое у вас отношение к 8 марта? Особенно, наверное, популярен этот вопрос в мире, где все сильно изменилось — появились трансгендеры, поменялось отношение к людям с нетрадиционной ориентацией.

— Если мы уберем политическую составляющую (борьбу женщин за права, движение суфражисток и прочее), то, конечно, это женский праздник, когда приятно почувствовать себя человеком, который получает повышенное позитивное внимание. Этот праздник делает наших российских женщин еще более красивыми, потому что заранее начинается подготовка. Конечно, мы не можем обойтись без этого праздника. Неважно, будет этот день выходным или нет, это не значит ровным счетом ничего.

Таких галантных кавалеров-мужчин, как в России, нет нигде. Ни в одной стране Европы тебе не уступят место в общественном транспорте, не откроют дверь, не заплатят в ресторане, за проезд в такси, не помогут донести сумку. Такое возможно только в России.

В других странах, если за женщин платишь, они чувствуют себя оскорбленными, им кажется, что это унижает их достоинство. В Гааге мой муж Николай уступил место беременной женщине, и сразу от нее услышал нескончаемый поток нецензурных слов на смеси разных языков.

В Китае с нами была ученый-археолог из Испании Мерседес, она ярый борец за права женщин. Ее передернуло, когда мой муж заплатил за нее в ресторане, потом она косо посмотрела, когда заплатил в такси. У мужа с Мерседес планировалось совместное выступление, Она пришла к нам в гостиничный номер, он сидел с ноутбуком на кровати и позвал ее присесть, чтобы что-то обсудить. Я была рядом в той же комнате. Мерседес впала в ступор. За нее везде заплатили, а теперь еще предложили сесть на кровать. Она переживала, что вдруг теперь нужно сделать что-то взамен. Мы успокоили ее, объяснили, что она все не так поняла. Наши российские мужчины бескорыстные — все делают бесплатно, чтобы сделать нам приятно, чтобы мы были еще красивее и добрее, по возможности.