В России всё ещё любят Хиллари?

Битва за пост президента США вступила в финальную стадию. «Красный» (республиканский) и «синий» (демократический) игроки вышли на финишную прямую, и за ними, затаив дыхание, наблюдает весь мир. В том числе Россия. Особенно — Россия. «Соперничество с Америкой» является одной из главных национальных идей вот уже лет сто, а выборы-2016 еще и отличаются от других большей остротой, перчинкой, что ли. Ну, во-первых, предсказуемо и бледно прошла наша собственная избирательная кампания в этом году. Уж все эксперты оттоптались, отписались на тему, что каждый из экспрессивных кандидатов на пост президента США был российским телезрителям во сто крат интереснее, чем все наши парламентские партии вместе взятые.

Во-вторых, в этом году и персонажи у американцев поинтереснее, чем раньше. Обама поначалу, конечно, тоже был и свеж, и ярок (опустим общие места риторики о «первом темнокожем президенте»), и даже авансом, еще не въехав в Белый дом, получил Нобелевскую премию мира — чисто за предвыборные обещания. Но все-таки в амплуа такого вечного отличника он был довольно скучен. Кто-нибудь помнит, как звали его соперника на последних (2012) американских выборах? Митт Ромни. Кому-то он чем-то запомнился? Вот именно: «массовку» на выборах составляли либо стерильно-никакие кандидаты, либо откровенные фрики, вроде предыдущего соперника Обамы — сенатора Маккейна.

А сейчас? Любо-дорого посмотреть. Против Хиллари Клинтон, потенциально первой женщины на президентском посту и ветерана политической элиты (первая леди, сенатор, госсекретарь!), выступает Дональд Трамп, самый экстравагантный миллионер Америки. Это как если бы в одном лице соединились Жириновский и, например, Прохоров с его богатой биографией от Куршавеля до Ё-мобиля.

В-третьих, принято считать, что в этот раз Россия следит за выборами куда пристрастнее, чем раньше. «Принято считать» в самой Америке. В минувшие недели появились десятки статей на тему того, что Кремль поддерживает Трампа, делает ставку на Трампа, и вообще Путин и Трамп — братья навек, впору на знамёнах в обнимку рисовать, как раньше Сталина и Мао. Даже Обама, действующий президент, высказался на эту тему, заявив, что Трамп заискивает перед Путиным и боготворит его.

Кремль это никак не комментирует. По-моему, потому, что ему (Кремлю) это приятно. На самом деле, очевидно, что нет ни особого влияния, ни особой симпатии. Вся эта история разрослась из нескольких вполне дежурных комплиментов Трампа, точнее, была раздута штабом демократов по законам черного пиара. Вообще, если обратиться к истории, Москва всегда была удивительно равнодушна к тому, кто одержит верх в Вашингтоне. Ни в советское время, ни в постсоветское не было внятной установки — кого поддерживать идеологически. Москва почти всегда поддерживает либо действующего президента США, идущего на второй срок, либо того, кого он назвал преемником в рамках партии. Поэтому официальные российские лица то едут приветствовать съезд республиканцев (2004: тогда думская делегация во главе с Грызловым доставила Бушу немало головной боли, потому что такая поддержка отчасти была медвежьей услугой), то взахлеб говорят о политике партии демократов (2012). Секрет прост: и там, и там — партия действующего президента, то есть как бы «партия власти», переводя на понятный нашим чиновникам язык. Надо поддерживать начальника, потому что так принято (не так важно, друг он или недруг): «порядок должен быть». Выступать всегда за власть и никогда за оппозицию. Но, конечно, санкции, апофеоз холодной войны и т.п. меняют всё на глазах, поэтому в связке Клинтон-Трамп этот бюрократический принцип уже не работает.

Но это отношение чиновников, государства, а что народ?

Народу, как ни странно, милее Хиллари. «Как ни странно», потому что в паре соперников ей досталась самая антироссийская риторика и позиция. (Здесь тоже нет четкой партийной традиции. В разные годы главными критиками Кремля попеременно оказываются то демократы, то республиканцы; сейчас — демократы, а, например, во времена борьбы Маккейна с Обамой было наоборот.) Если Трамп высказывается о Путине и российской политике нейтрально или с мягкой критикой (пламенная любовь приписана ему оппонентами), то, судя по высказываниям Клинтон, она может быть таким антироссийским лидером, что тень Рейгана образца 1983-го побледнеет.

Причины просты. Несмотря на всю экстравагантность Трампа, в России широким массам он практически не был известен. Зато Хиллари! Её помнят, знают и по-прежнему душевно сострадают. Дело не только в том, что она была первой леди, да еще и во времена «друга Билла» (наверное, это единственный президент, за все время «царствования» которого тон российской прессы по отношению к нему был только дружественным — может, за вычетом нескольких месяцев бомбежки Югославии). Ну кто помнит какую-нибудь Лору Буш? Да никто. Даже действующая первая леди Мишель Обама мало интересна российскому народу. А вот Хиллари...

Причины понятны. В России с большим оживлением следили за эпопеей с Моникой Левински. Этот энтузиазм казался даже странным, учитывая, что в 90-е, как говорится, своих забот хватало, и другие мелодрамы в мировой политике (например, трагическая история принцессы Дианы) как-то особо не тронули россиян. Интерес же к семейной драме в Белом доме подогревался разными факторами. Не в последнюю очередь тем, что жители России устали от экстремальности собственной политической жизни, от нестабильности и вечного кризиса. Как ни странно, в банальной супружеской измене они увидели воплощение того, что во власти могут быть «тоже люди», с простыми и понятными слабостями, не связанными с «коробками из-под ксерокса». Вокруг Ельцина тоже существовало понятие «семья», но все помнят, что к семейным делам в прямом смысле слова это имело далекое отношение.

Забавно, как российский обыватель тогда противопоставлял Ельцина и Клинтона — когда даже измена жене зачитывалась как бы в плюс последнему. Кажется, только ленивые не шутили, что «если бы наш смог такое, ему бы не импичмент объявляли, а на третий срок избрали». Казалось, что Ельцин образца 1998-99 годов может умереть прямо в эфире вечерних новостей. История с немощными «кремлевскими старцами» начала 80-х повторялась, как дурной ремейк.

Видимо, постоянное сопоставление с удручающим видом собственного президента и его окружения и определило специфическое отношение россиян ко всем участникам вашингтонского любовного треугольника. Россияне симпатизировали всем троим. Может, в меньшей степени Монике, которая виделась не жертвой (как всему миру), но разлучницей. Клинтон казался воплощением того типа мужика, которому «бабоньки» готовы простить отдельные слабости: у нас ведь то «бьет — значит, любит», то «а кто не пьет?» Ну и, наконец, массово жалели Хиллари.

Сегодня даже трудно представить, с какой жадностью российские обыватели накинулись на ту сомнительную историю. Помнится, «Комсомолка» доводила это до абсурда: отправила в Вашингтон какую-то российскую старушку из глубинки, которая грудью вставала на защиту Билла (бездушные американцы пытались отлучить его от должности) и сочиняла на эту тему частушки. Всё это освещалось целой серией статей: вот бабуся приходит на экскурсию в Белый дом, вот передаёт для Билла шерстяные носки, связанные специально для него... Сейчас подобные проекты описываются формулой «Больше ада!»

Всё это было так безумно, что одну из частушек полоумной бабульки, опубликованную в газете, я запомнил на всю жизнь:

Белый дом, Белый дом,

Вороньё кружит над нём.

Не дождётесь, милаи!

Распугай их, Хиллари.

Прошло 17 лет, Хиллари уже не та, но, подозреваю, телезритель в российской глубинке не видит в ней предельно жёсткую пожилую даму. Что-то смутно памятное, знакомое, почти родное встаёт в его душе.

Могущественной Элеоноре Рузвельт и утончённой Жаклин Кеннеди — самым известным первым леди США — посвящены десятки книг, спектаклей и фильмов. Однако русскими частушками ни одна из них не могла бы похвастаться. Интересно, что обе, похоронив мужей-президентов, прожили долгую жизнь на виду, но не дерзнули выдвинуться сами на первые роли. Рискнула только Хиллари (и, судя по всему, она добьётся своего). «Коня на скаку остановит»? Выходит, не зря для частушек избрали именно её?