Молодой офтальмолог рассказал, почему предпочел Уфу Китаю

Все больше ученых хотят жить и работать в нашей республике. Доцент кафедры офтальмологии БГМУ, доктор офтальмологии (Китай), руководитель научной лаборатории Евразийского НОЦ «Биоинженерные тест-системы для персонализированной медицины» Тимур Биккузин поделился с «Электрогазетой», почему в 2018 году после обучения в КНР он предпочел вернуться в Уфу.

— В 2012 году я окончил Башкирский государственный медицинский университет по специальности «Лечебное дело», прошел обучение в клинической ординатуре и стал офтальмологом. На протяжении года работал в Уфимском научно-исследовательском институте глазных болезней, — рассказывает Тимур Биккузин. — Находясь в должности младшего научного сотрудника, я узнал о конкурсе, который объявлен в моей Альма-матер. Конкурс проходил по итогам проведения в Уфе форума ШОС и БРИКС и давал возможность отправиться в Китай для учебы в аспирантуре в рамках соглашений об академической мобильности. В августе 2015 года в Уфе сформировалась группа из пятерых врачей, которых направили в Харбинский медицинский университет в городе Харбин. Среди них был я.

Впечатления об учебе в Китае у меня прекрасные. Нас приняли тепло и очень радушно. Ректор Харбинского университета уже был знаком с Уфой, с нашим вузом. Кстати, мы были в числе первых аспирантов, которые там учились. В течение трех лет мы занимались научной работой каждый по своей теме. Была возможность проводить исследования в местных лабораториях и клиниках. Я работал над тематикой по офтальмологии и стволовым клеткам. У меня было два куратора — один в университете Харбина, один — в БГМУ. При этом два-три раза в год мы возвращались в Россию и отчитывались о результатах своей работы. В 2018 году я окончил аспирантуру и защитил в Харбине диссертацию, получив ученую степень PhD in ophthalmology. Параллельно я окончил аспирантуру в Уфе.

Примерно в это же время я вернулся в Уфу, чтобы продолжить работу — как преподаватель, как ученый и как врач-офтальмолог.

— Расскажите подробнее о своих научных интересах.

— Это создание биоинженерных тканей глаза, клеточная терапия в офтальмологии, разработка биоинженерных конструкций для трансплантологии. Суть в том, что мы пытаемся найти альтернативу донорским тканям, потому что их не хватает, они стоят дорого, за ними выстраивается длинная очередь пациентов. Мы работаем над созданием искусственно выращенных тканей, которые можно пересадить пациенту при патологиях и травмах глаза. Цель — ускорить процесс лечения пациентов, создавая для них искусственную альтернативу, а в перспективе — сделать искусственные ткани 100-процентно подходящими пациенту с его индивидуальными генами, размерами и характеристиками.

— Почему вернулись в Уфу?

— У нашей группы была возможность остаться в Китае, и некоторые молодые ученые ею воспользовались. Я же вернулся в Башкирию. Почему? По разным причинам. Наверное, я просто взвесил все плюсы и минусы. С одной стороны, заработная плата в Китае выше, но есть и другие моменты, такие как чужая культура, адаптация, изучение языка. Опять же для экспата всегда есть определенный «потолок», выше которого не прыгнуть, несмотря на таланты. А у нас в стране в последние годы науке стали уделять все больше внимания. И я пришел к выводу, что смогу достичь больших результатов в родной республике.

— Какие впечатления сейчас у вас об Уфе, как о городе, вам нравится в нем жить?

— Уфа — город не без проблем, но жить в нем комфортно.

— Ваше мнение о поддержке науки в республике?

— На мой взгляд, с 2018 республика планомерно улучшает условия для молодых ученых и науки в целом. Лично меня радует, что руководство Республики Башкортостан и РФ взялось за развитие науки и производство в стране. Поскольку я знаком с научным потенциалом в других странах, меня по-настоящему удручала растущая пропасть возможностей РФ и передовых стран. Теперь же замаячил огонек надежды.

— Недавно вы возглавили научную лабораторию Евразийского НОЦ «Биоинженерные тест-системы для персонализированной медицины». Расскажите об этом подробнее.

— Официально лаборатория открылась в декабре. Здесь мы работаем над разработкой биоинженерных конструкций, которые имитируют участки тканей человека. В научной литературе это называется «organ-on-chip» / орган-на-чипе. Если вы читали роман советского писателя Александра Беляева «Голова профессора Доуэля», то понять концепцию нетрудно: голова находится отдельно от тела, но к ней подведены все необходимые коммуникации для жизни и питания. В нашем случае это, конечно, не голова, но важные участки тканей органов, к примеру, для доклинических испытаний лекарств. Сейчас это очень популярная технология: сердце на чипе, почка на чипе и так далее. Такой орган-на-чипе, возможно, будет интересен фармкомпаниям для того, чтобы испытывать на нем лекарственные средства и реже использовать животных и людей в качестве подопытных. Также органы-на-чипе годятся для других экспериментов — например, проверить, как проникают в них бактерии и так далее. Сейчас мы разрабатываем, например, роговицу глаза на чипе.
Важный момент — органочипы, которые мы разрабатываем, предназначены для науки, а не для медицины. Их не нужно испытывать в течение 6-7 лет. И поэтому их можно будет быстро вывести на рынок.

— Как вы думаете, поможет ли технологическому суверенитету эта работа?

— Безусловно. Органочипы уже производятся во многих западных странах, имеются большие компании-производители. Но у нас в России таких компаний я пока не встречал. Хотя технология известна около 20 лет, на сегодня этим занимаются только инициативные группы ученых. Так что у нашей научной лаборатории в Уфе сейчас открывается уникальная возможность. Есть все базовые структуры, есть потенциал для развития технологии орган-на-чипе. Это стартап, который реально может дать результат в течение трех лет.