ФАС против нефтянки

В рядах ненавистников биржевой торговли прибавление — целая антимонопольная служба федерального подчинения катком решилась проехаться по сделкам «Башнефти», «Роснефти», «ЛУКОЙЛа» и «ЛУКОЙЛ-Резервнефтепродукта», проведенным на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже (СПбМТСБ) с января по сентябрь 2014-го.

В таланте ФАС не откажешь, умеют их специалисты громко заявить о «возможном нарушении» и, главное, без труда найти крайнего в длинной цепочке формирования цен на бензин.

А ведь только год назад антимонопольщики, поддерживаемые Минэнерго, насильно выпихивали отечественных гигантов нефтяного бизнеса на питерскую биржу, предписывая размещать на торгах не менее 10 процентов от общего объема производимого ими бензина.

Ну, разве откажешь таким серьезным организациям?

Нефтяники после и сами втянулись, уверенные, что прозрачность рыночного ценообразования есть гарантия избежать традиционных подозрений ФАСа в ценовых сговорах.

Весной 2014-го на СПбМТСБ прилетела ласточка доверия и от стороннего бизнеса. Рассчитываемый биржей региональный индекс дизельного топлива (DTL «Москва») был взят за основу в определении цены поставочных контрактов «Мосгортранса», ведущего игрока на московском рынке транспортных услуг.

Дело едва ли не шло к признанию отдельных индексов товарной биржи Санкт-Петербурга в качестве эталонных и для всей страны.

Не, не дошло. Приехала ФАС.

Заинтересовавшись вопросом, почему на внебиржевом рынке бензин АИ-92 и АИ-95 за последние месяцы вырос в среднем на 20 процентов, а на площадке СПбМТСБ за тот же период на 35 процентов.

ФАС не смутила разница в объемах торгов или то, что напрямую бензиновые индексы пока еще не оказывают влияния на внебиржевые договоренности, а значит, могут вести себя в полном соответствии с первым законом финансового мира: рынок зачастую иррационален.

— Были встречные сделки. Возможно, «Башнефть», «Роснефть» и «ЛУКОЙЛ», таким образом, поднимали цену.

Не стану спрашивать, почему в «безобразиях» не оказался замечен «Сургутнефтегаз», крупнейший в России поставщик бензина (рыночная доля 20 процентов), а только эти компании, с долями в два, один и полпроцента, интересует другое — о каких сделках идет речь?

Если представители антимонопольной службы имеют ввиду кросс-сделки, когда участник в действительности манипулирует рынком, продавая и покупая лишь у самого себя, так они запрещены биржей на уровне алгоритма.

Всё прочее разрешено, и не проблема «Башнефти», если «Лукойл» вдруг решил взять с оферов (купить по предложенной ими цене) три-четыре десятка тонн высокооктанового, легкоусвояемого бензина.

Или проблема? Тогда она у всех, кто занимается биржевой торговлей.

Сколько раз у меня с оферов брали нестандартные, по мнению ФАСа, заявки.

138 лотов, 2 743 контракта, 139 054 акции.

Может, мне нравится сочетание цифр, и оттого я их не меняю, а контрагенту примерно столько всегда и нужно?

Вот и забирает он их в ту же «секунду», как выставляются.

С другой, антимонопольной стороны, я хорошо понимаю: проще списать всё на далекий биржевой мир, чем объяснить миллионам автомобилистов, какие и чьи действия в мире реальном перманентно, год за годом, увеличивают для них стоимость топлива.