В Башкирии журналист прогнал через нейросети статью СМИ

В Башкирии журналист прогнал через нейросети статью СМИ. Итог – словоблудие тамады-филолога

Чуть ли не каждый третий мой подписчик устремился в онлайн-сервисы нейросетей. Замелькали картинки, на которых вместо милой сердцу однокурсницы, я вижу отшлифованную, едва знакомую женщину. А я ведь помню, что она никогда не была такой. Она была лучше, с родинкой на щеке, с ямочками возле рта, волнистыми волосами цвета золотой пшеницы. Москва и Питер наигрались, а вот соцсети Башкирии заполонили эти изображения себя любимых. Любимых настолько, что прямо без изъянов.

Ну хорошо, наигрались, а какое практическое значение имеют эти нейросетевые сервисы? И я полез в интернет.

Вставляю свое фото и получаю изображение какого-то графа де ля Фер, зализанного до приторности. И даже мой шнобиль прекрасен, как у греческого Аполлона. А ведь я окончил художественную школу, немного изучал анатомию человека. Вижу что-то не так с портретом, начинаю сравнивать, а там нарушены пропорции моего лица. То есть в качестве идентификации изображения, прошедшие через нейросети фото не годятся не только для СМИ, но и для обычных соцсетей. Люди там не узнают своих знакомых.

Искусственный интеллект, ребята, еще очень юн, неопытен, склонен к сильным максималистским обобщениям. Короче, он салага еще. Но нейросетевое фото можно распечатать в виде плакатика, повесить у кроватки, чтобы родственники потом спрашивали:

— Катюш, а кто это?

— Уфф. Это ж я... Нейросети меня так видят...

Одна начинающая блогер прислала мне текст:

— Эмильчик, — говорит, — я вот свой швейный бизнес веду, его таргет-раскруткой занялась. Через сервис нейросетей написала текст. Ну, как написала, закинула туда всякие данные про платья и свое ателье. Посмотри, можно ли такое выкладывать.

Читаю. Запятые все на месте, орфография — в порядке, грамматика и даже стилистика. То есть разработчики ИИ несколько учебников современного русского языка и редакторской правки в программу заложили. Но что-то с текстом сильно не то.

Он напоминает ответ грамотного студента с поставленной речью, который прогулял тему и поверхностно кружит вокруг нее. Нагородил кучу приятных слов звонко, сладко, пусто и ни о чем.

Мне стало интересно. Залезаю в один из самых продвинутых нейросетевых сервисов и наобум закидываю туда установочные данные, факты про человека, у которого брал интервью. Получаю с виду логичный текст. Но он опять водянистый, пустой. Нечего и думать отправлять такое в СМИ. Просто ужас. Такой текст и не доработаешь, слишком много надо ковырять.

Тогда я ради смеха закинул туда свою статью, вышедшую в СМИ. Вылизанную и сконцентрированную. На выходе получился рерайт, но даже на полноценный пересказ не тянет, есть удвоения понятий. Надо опять ковырять. Проще отрерайтировать за 20 минут самому.

Антиплагиатор показал уникальность в 45 процентов — очень низкий показатель.

То есть готовая статья в федеральном СМИ с высокими требованиями к тексту была испорчена, размыта, разбавлена водой. Из нее исчез я и вкрался филолог-тамада.

И тут я вспомнил про школьников, которые ходили ко мне в УПК на профиль «Жанры журналистики». Ребята просто не могли составить четыре связанных между собой предложения. Просто никак. 10 связанных предложений, без повторов и пустых слов для них являлось невыполнимой задачей. Так вот для кого нейросети.

Юный Рашит Гюго кидает установочные данные и получает готовую болванку с текстом. Вот только она почти не подлежит редактированию. Пытаясь добавить туда что-то новое, юноша опять наделает повторы, и нарушит логику филолога-тамады. Все придется переделывать.

Поэтому пока молодым лучше учиться писать самим. Может быть, лет через пять искусственный интеллект сможет составить конкуренцию журналистам. Но опять же это просто излагатель. А журналист — живой человек, смелый, отчаянный, сердобольный или холодный, честный или не очень, но человек.