В Башкирии одни радуются жизни, а другие ищут виноватых

Я вспоминаю 99-летнего ветерана из Башкирии, прошедшего пекло войны, пережившего три ранения, уже путающего имена внуков. За ним присматривают многочисленные родственники. Пару раз у него во время интервью на глаза наворачивались слезы. Он хлеба досыта поел в 1958 году, его тогда появилось много.

Войну клял последними словами, но постоять за землю свою считал делом обязательным. Поднимал район.

– Счастлив ли я? – ответил он мне на вопрос. – Конечно. Вижу ли я как изменились люди? Да, замечал. И жизнь изменилась. У нас не было возможности выбирать ни страну, ни общественный строй, ни еду, ни одежду. Машин не было вообще, пешком на стройку ходили за восемь километров. А сегодня у наших людей появилась возможность выбора, а они этого даже не поняли.

Как же прав героический дед. У нас больше квартир, домов, жизнь все комфортнее, все более удобнее, а детей все меньше. Время экономится, но его ни на что не хватает. Мы так образованы, но в результате выясняется, что мозги наши запудрены шелухой и мы не способны трезво соображать о том, куда и зачем идем. Медицина по сравнению с военными годами сделала рывок, а мы, включая детей, болеем все чаще и причем нередко от большого количества еды.

У нас появились мощные банки данных, соцсети, уже и нейросети, а мы даже с родственниками не хотим общаться или не умеем. Приезжаем на похороны и спрашиваем, от чего он умер? Церкви и мечети давно никто не взрывает, не преследует за религию, а с
нравственностью стало намного хуже.

Что мы потеряли на пути научно-технического и полового прогресса? Или регресса. Куда делся тот огромный евразийский человечище, который и врага вытряхнет, и страну отстроит, и последней булкой поделится, и детей лютого комиссара от фашистов в подвале спрячет? Но, главное, не скулит до сих пор.

Может, он погнался за чизбургерами, иномарками, свободой и по дороге растерял себя? Стал чаще кричать, что в чужом пруду караси толще. И плачет об этом, злится, клеймит в публичном пространстве всех и вся.

И снова вспомнился дед-пулеметчик. У него ведь не было выбора, как умереть: или от голода в деревне, или от пули, а он счастлив, хотя болеет уже лет 20, смотрит новости про укробендеровцев, но верит в победу. Насколько наша жизнь стала трудна по сравнению с бытом этого ветерана, например, в 1949 году. Он так и ходил в полуистлевшей гимнастерке и портянках.

Спать с молодой женой ложился голодный. В это время опричники арестовывали «сельчан-вредителей» по доносам. И все знали, что они никогда не вернутся. И не украдешь ради пропитания ничего. Улей поставишь – 80 процентов меда отдашь в колхоз (на Урале так было). А дед это время «соловьиной песней» называет. Счастливыми годами. Давайте увидим свою «соловьиную песню».

Мы завоевали нечто очень важное – ВЫБОР! А где счастье-то? Почему никак не найдем его? Я про здоровых, молодых, зрелых и работящих. У каждого второго – депрессняк или от дороговизны импортных автодеталей или потому что начальник достает. И все плохо. Все.

А может, мы просто попали в негативный суп и не можем выплыть из него. Выпилиться из этого западного либерального идеала. Посмотрите, что стало с ним после 22 февраля 2022 года. После специальной морально-очистительной операции.

Да, именно моральной. Она показала, что и снаряды, и вина делать умеем, и заводы с магистралями строить в непростое время. И мужики наши – настоящие герои, и помогают им всей Башкирией. И свобода никуда не делась, уезжай хоть куда, прячься от мобилизации, поливай страну ушатами, отделяйся (так даже лучше). Либо бейся за нее с неонацистами.

И счастье где-то рядом? Его надо лишь увидеть в себе, рядом с собой.