О шиле в мешке, или Почему в Башкирии до упора молчат о ЧП?

— Наш пожилой сосед задолго до ЧП поделился с нашим ветеринаром опасениями по поводу возможного опасного заболевания домашнего скота. Мол, много десятилетий назад в наших краях была такая эпидемия. А ветврач его высмеял: «Дедушка, не учи ученого, не сей панику». Однако спустя несколько недель эпидемия распространилась на несколько населенных пунктов. При своевременной реакции ветслужб такого бы не случилось. Ну почему у нас всегда кулаками машут исключительно после драки? — возмущенно вопрошала одна из моих знакомых, чей скот пошел под нож из-за эпидемии заболевания, опасного не только для животных, но и для людей. Тогда вспышку удалось локализовать, но ценой финансовых и временных потерь. Не говоря уже о нервах.

Вспомнила эту историю на днях, когда в новостной ленте появилась информация о том, что в Башкирии, а именно, в селе Серафимовском Туймазинского района произошел резкий всплеск заболевания ГЛПС. Причем среди заболевших очень много несовершеннолетних.

Сейчас, конечно, приняты все возможные меры для спасения заболевших детей и взрослых. Надеемся, все они будут в порядке.

Но смущает другое. Почти полсуток от официальных лиц практически невозможно было получить внятную информацию о происходящем. СМИ в соцсетях, давая новость о ГЛПС, ссылались на свои источники. При этом упоминали, что не смогли получить информацию ни от сельсовета, ни от Роспотребнадзора.

Я тоже пыталась получить достоверную информацию. Но наткнулась на стену молчания. Медики, санитарные врачи на звонки не отвечали. Сообщения-запросы в мессенджерах читали, однако ответов на них не последовало.     

Лишь к вечеру, когда СМИ растиражировали тревожную информацию в Сети, пусть и в усеченном виде, и, видимо, ответственным лицам стало понятно, что промолчать не получится, появились официальные комментарии.   

Между тем, интенсивное поступление больных с подозрением на «мышку» стали фиксировать еще в начале месяца. И к моменту обнародования информации о заболевших в больницу поступили десятки пациентов из села Серафимовского с подозрением на ГЛПС. А были еще пострадавшие из других населенных пунктов.

У меня да, наверное, не только у меня, возникли два вопроса: «Неужели нельзя было предусмотреть уже в первые дни происшествия, что его масштабы могут разрастись?» и «Какой был смысл в молчании ответственных лиц в первые дни ЧП — предполагалось, что ситуация рассосется сама собой?»

Тем более, что в Серафимовском и в соседнем селе Нижнетроицком люди заболевают ГЛПС почти каждый год: леса с валежником расположены близко к населенным пунктам, в селах много садов и частных подворий.    

Почему бы широкомасштабную информационно-профилактическую кампанию не начать еще тогда, обратившись к СМИ? Тем более, что государственные издания в республике подают информацию вполне взвешенно, не пытаясь хайповать. Они стараются быть максимально полезными своим читателям.

Ответ напрашивается сам собой, правда, он не очень хороший. Ответственные лица, которые до последнего хранят молчание о назревающем ЧП, делают это потому, что рассчитывают, что «прокатит». А нарушают обет тишины, лишь когда понимают: шила в мешке утаить не удалось, и надо хоть как-то реабилитироваться перед вышестоящими инстанциями, чтобы не обвинили в бездействии.

В итоге потом начинается компанейщина… Экстренные совещания, ликбезы в школах и в соцсетях. С картинками, подробными разъяснениями и раскладом по количеству пострадавших. К слову, именно такая последующая работа на публику и раздражает население. Поэтому люди и разражаются негативом в адрес ответственных лиц, пишут комментарии, недостойные воспитанных граждан.  

Не проще ли открыто говорить о проблемах, когда они только в зародыше? Ведь те же вирусы и инфекции, равно как и факторы других ЧП, никуда от нас не денутся.