Частичная мобилизация: Башкирия ждет своих сыновей

— А мой мальчик, оказывается, настоящий мужчина, — улыбаясь, с гордостью сквозь слезы говорит моя приятельница. Ее сына, как и многих других жителей Башкирии, ранее отслуживших срочную, отправили в рамках частичной мобилизации в военную часть.

— Для меня он был ребенком, носившим юношеский размер одежды, играющим в сетевые игрушки, временами балбесничающий, — продолжает мама бойца. — И тут ему пришла повестка. Я — в слезы, панику. Он — напряженный, но сразу деловито начавший сборы. Еще меня с отцом успокаивает, говорит, я — сильный, выдержу.

К сборам подключилась вся родня и знакомые — кто нес вещи, кто слал деньги. Но, как выяснилось по прибытии на место подготовки, большинство из приобретенного не пригодится. Парень отзвонился домой, рассказал, что кормят мобилизованных хорошо, спят они на новых матрасах в теплом спортзале. Практически сразу им объяснили, кого и куда отправят служить. Большинство из них будет стоять на линии соприкосновения с Украиной, защищать границу.

Сын приятельницы уехал во второй партии призванных, которых наш район проводил на службу. На стадионе на проводы 130 человек собрались почти шестьсот жителей района и города — родные, знакомые, коллеги...

Среди уехавших были и совсем молодые люди, и убеленные сединами отцы семейства. Да, они были напряженными и сдержанными, но вместе с тем, на лицах многих из них читалась решимость и понимание, что иначе нельзя...

Те, кто остались дома, — не только родные, но и мало-мальски знакомые люди, ждут теперь весточек от солдатов, как глотка воды в пустыне. Молятся ежечасно, ежеминутно, чтобы вернулись домой живыми и здоровыми.

И испытывают огромную благодарность и уважение к мужской силе защитников.

Заметила, если до мобилизации отношение к мужчинам со стороны женщин и стариков могло быть очень разным, в том числе — снисходительно-пренебрежительным, мол, что возьмешь с сильного пола — безответственный, любит выпить, не готов понимать тонкую душевную организацию домочадцев. А теперь у всех нас есть четкое понимание: мы все, кто остался в тылу, стоим ЗА спинами сильного пола. Им не нужны наши слезы, а требуется вера в них. А нам всем очень нужно, чтобы наши мужчины выжили как можно в большем количестве и вернулись с победой.

Поэтому и не иссякает людской поток, идущий в сторону волонтерского штаба. Многие туда уже ходят как на работу — несут вещи, участвуют в упаковке посылок. В коллективах, в кругу знакомых то и дело организуются локальные «штабы», которые сообща собирают коробки с вещами и продовольствием, чтобы передать в штаб.

Теперь все складывается так, словно и не было минувших десятилетий, прошедших под эгидой «западных ценностей», когда пропагандировались индивидуальный успех, которого допустимо достигать любой ценой. В нас, жителях северной, холодной страны, которая во все времена выживала и побеждала за счет того, что в сложные дни объединялась, забыв о личных интересах, проснулась генетическая память. Потому что, как писал Лев Толстой «Да, вот они, русские характеры: кажется, прост человек, а придет суровая беда, и поднимется в нем великая сила — человеческая красота».