Как в Башкирии спасти детей?

— Когда я вторично официально вышла замуж, отделу опеки в нашем районе не было дела до того, с кем под одной крышей живет мой ребенок. Как только мой муж, спустя восемь лет совместной жизни, захотел удочерить мое дите, опека начала дотошно расспрашивать дочь о том, какие отношения у нее складываются с отчимом. Дама из опеки вела себя довольно настырно, чем вогнала ребенка в стресс, — как-то поделилась со мной приятельница — жительница нашего района — возмутившей ее ситуацией.

Она так же поделилась, каких трудов ей стоило выписать дочь из добрачного жилья мужа, когда они пожелали продать комнату, чтобы купить просторную квартиру в новостройке. А еще супруг убил неделю времени, чтобы обойти врачей, дабы подписать бумаги, подтверждающие, что он – не алкоголик, не наркоман, не онкологически и психически больной. Хотя раньше эти нюансы никого из официальных органов не интересовали.

С тех пор прошло много лет. Удочеренный ребенок благополучно вступил во взрослую жизнь. Но я вспоминаю эту историю каждый раз, когда происходит какая-то жуткая трагедия. Вспомнила и в этом году, когда в одном из сел нашего района заживо сгорел младенец.

Да, главную ответственность за жизнь ребенка несут его родители. Но поведение органов опеки и представителей администрации сельсовета вызывает у меня недоумение. Газовое отопление в этом доме отключили еще осенью, жилище обогревалось электрическим отопителем. Любому обывателю понятно: возникновение пожара при таких вводных — вопрос времени. Полыхнуть может в любое время, что подтверждает тот факт, что каждую зиму в Башкирии в домах пьющих сельчан происходят жуткие пожары — из-за перегрузки на электропроводку или из-за неисправности электрических отопительных приборов.

Так почему же органы, ответственные за защиту прав несовершеннолетних, местная власть вели себя так робко, пытаясь контролировать многодетную семью, которая не отличалась примерным родительством? Тем более что многодетная мать и сама еще не повзрослела (ну и кто в наше время в 23 года отличается большим пониманием последствий своих поступков?). А в органах местной власти и в опеке сидят женщины зрелого возраста, которые в жизни многое повидали. Простая житейская логика наводит на мысль, что в вышеописанной ситуации нужно бить во все колокола: чтобы обеспечить безопасность детей – либо забрать детей из опасного дома (раз уж профилактические беседы не помогают), либо регулярно вызывать службу, которая занимается профилактикой пожаров, чтобы проверить состояние проводки, убедить хозяев жилья поменять проводку или решить вопрос с газовым отоплением.

Конечно, соседи многодетной семьи подтверждают, что опека не раз приходила по этому адресу, но ни разу не заставала обитателей дома. Ну ведь все село было в курсе перемещений общительной многодетной мамы! Что мешало быть более настырными в ее поисках? Раз уж речь идет о безопасности несовершеннолетних...

Что же мешает защите жизни детей из неблагополучных семей? Некуда девать изъятых? Недостаток полномочий? Почему не попытаться изменить это на законодательном уровне? И почему в России то и дело вспыхивают скандалы, когда несовершеннолетних изымают из семей, где их любят и о них заботятся, лишь потому что в холодильнике в момент проверки не было каких-то продуктов? Отчего опека не ленится ходить к нормальным мамам, на которых заявление в опеку регулярно из чувства мести пишет бывший супруг? Почему моей приятельнице вместе с супругом, чтобы обеспечить будущее дочери, пришлось преодолевать массу бюрократических преград?

Порой в голову приходит мысль, что это происходит потому, что нормальных граждан кошмарить проще. Они не обматерят, не набросятся с кулаками — как те, кто живет и пьет на детские пособия. Нормальные родители избегают устраивать безобразные сцены при детях, щадя их нервы. А от агрессивных любителей выпить можно и затрещину получить. Формально такой подход можно объяснить тем, что ребенка до последнего стараются оставить в семье, чтобы он не страдал без мамы. По закону — не придерешься. Но по факту такая позиция нарушает самое главное право несовершеннолетних — право на жизнь.