Все новости
Мнение
23 Октября 2019, 08:00

Как уфимец стал отбросом общества

Фото автора.
Фото автора.
Евгений Соколов
Журналист, учитель английского языка
Этот человек лежал на углу пятиэтажки и громко матерился. Весь грязный, лицо в синяках и ссадинах, в двух шагах — костыль. Рядом с бедолагой хлопотал мужчина, он о чем-то с ним спорил, пытался помочь ему приподняться.
На свою беду, я проходил мимо. Предложил помочь. Но даже вдвоем мы не смогли сдвинуть увальня с места.
— Вызывай «скорую», — попросил меня мужчина и предпринял еще одну попытку сдвинуть лежащего ближе к входной группе (там был магазин), где было слегка посуше и почище.
После этого Салават (так он представился) рассказал мне об этом типе.
— Я знаю его давно. Он не бомж, живет тут недалеко. Когда-то был нормальным человеком, работал. Теперь вот непонятно, чем занимается. Шляется, где попало, хотя имеет проблемы с ногами. Как напьется, так начинаются приключения. Я ему и поесть приношу, и куртку недавно отдал, а он ее — видишь – испоганил уже совсем.
Салават попросил меня дождаться «скорой», а сам ненадолго отлучился. И все это время, показавшееся мне вечностью (а прошло-то полчаса), я слушал бред этого люмпена. Он проклинал Салавата, врачей, прохожих — стоял отборный мат. Упрекал меня за то, что я вызвал «скорую» и просил помочь подняться. Но когда до его извилин дошло, что поднять его сможет разве что эвакуатор, стал злиться, что «скорая» так долго не едет.
Кстати, пока я ждал эти полчаса, все прохожие равнодушно проходили мимо. И лишь одна женщина поинтересовалась, не требуется ли помощь. «Все под контролем, я вызвал врачей», — сказал я ей, и она пошла дальше.
Наконец, они приехали, и началась вторая серия трагикомедии. На хрупкую девушку-фельдшера вылился ушат словесной грязи, но она вынесла это с профессиональным хладнокровием.
— Я вижу, у вас вся голова в ушибах и порезах, — сказала фельдшер. — Повезем вас в 22-ю больницу.
— В 22-ю я не поеду! — заявил люмпен (уж простите, я не запомнил его имени). — Давай в пятую, мне тут близко.
В общем, спорили, они ругались. Вернулся Салават.
— Могу я уже идти, — спросил я у фельдшера. — Я ведь добросовестно дождался вашего приезда, вы уж выполните, пожалуйста, свой профессиональный долг.
— Не беспокойтесь, — уверила она меня.
***
Через два дня я снова увидел люмпена на том же месте. Опираясь о костыль, он о чем-то разговаривал с прохожей. «Ну хотя бы он может идти», — подумал я и постарался незаметно прошагать мимо. Общаться с ним не было никакого желания.
Он сам довел себя до такого состояния. Умрет — никто о нем и не вспомнит...
Автор:Соколов Евгений
Читайте нас: