Цыгане Башкирии делают «сумнакАй» из грязи

— Ты ром? — спросила юная цыганка на перроне в Аксаково.

— Нет, коньяк, вернее, серная кислота для вас. Никаких гаданий, приворотов и фальшивого золота. Брысь отсель.

Я ехал с десятью цыганами аж до Москвы, предварительно зайдя к бригадиру поезда. Ораву предупредили: «Будете шуметь, пакостить, воровать — на ближайшей станции отправитесь в КПЗ».

Ромалы простили меня за яблоки и печеньки для их детей и рассказали о своей жизни.

Я разговорился с их главным — Маратом, плюгавым мужичком лет 50, без толерантной витиеватости.

— Где ваши кибитки, таборы, песни? Вы вышли из Митры и дошли до Тамбова, чтобы стать этнической преступностью, исчадием ада, заставляете своих детей наркоту продавать, зомбируете стариков! Не зарабатываете своими руками.

— Таборования больше нет, примерно с конца 70-х годов. Песни поем еще как, но часто без гитар. В начале 90-х осели те, кто еще мотался по сезонным калымам, включая торгашей. Тогда же многие перешли на продажу марихуаны и опия. Для решения вопросов в захолустных городках организовывали съезды.

— Сходки воровские, так ведь? А ты у них барон? Перстень у тебя полкило весит.

— Не барон, а баро (от слова большой, старший). Что ты хочешь? Нам с 17-го года объявили геноцид, мы изначально проклятые. Нам ребенка отвести в поликлинику — проблема, в больницах даже за взятки плохо лечат. Это вы сами разделили всех на плохих цыган и всех остальных. А как нам кормить такую ораву? Вот и остается делать сумнакАй (золото) из грязи.

— Ну-ка, ну-ка, как интересно «сумнакАй»...

— Это как наказ после утренней «планерки»: «яндерЭ тэ — сумнакАй — анашЭ тэ». Как бы девиз такой: делай (неси) золото и беги.

У нас своя культура и традиции. Вот ты сейчас останешься без денег и документов (я встревожился и пощупал бумажник), тебе ни одна собака не поможет. А мы в любом месте найдем хотя бы одного цыгана и выкрутимся. У нас взаимовыручка — закон. Вот у вас всякие хипстеры серьгу в ухе носят, а у нас это означает, что парень — круглый сирота и ему надо дать денег и помочь. Это целый ритуал. У цыганок с девственных пор — один мужчина на всю жизнь, если не умрет. Мужики не работают по хозяйству, они за все отвечают, за стратегию, как на войне, например, за кого замуж выдавать. Смертность, особенно детская, у нас высокая, большинство на учете в полиции с юности. Много рецидивистов среди нас. Это вы живете, а мы — выживаем. Нас не берут никуда. Узнают, что цыган — сразу от ворот поворот. Вот и остается — торговля, гадания и предсказания.

— Наркота, аферы, воровство, ты хотел сказать. Но вы можете хотя бы пенсионеров не обманывать?

– Стариков сегодня облапошивают все, кому не лень, включая их собственных внуков. Мы испытываем любого человека на жадность и глупость. Мы такие же россияне, как и вы. У нас паспорта есть. Но в больших городах цыгане уже не те, не помогут своим, только если третье колено в родне. В Башкирии ромал мало. Есть немного в Белебее, Октябрьском, Стерлитамаке, под Уфой. Есть бригады «гастролеров» — отработают в каждом городе по два дня и уезжают.

Ты точно не ром?

— Нет, но песни ваши очень люблю, а некоторые даже пел (из к/ф «Табор уходит в небо»)

Много интересного рассказали о себе ромалы.

В последние годы слышал и об обрусевших цыганах. Они плохо знают свой язык, и работают в официальной торговле. Некоторые баро имеют свои стройфирмы на юге России, где работают ромалы и не воруют ни камешка.

Может быть, издать закон об их интеграции в легальную жизнь, обучении профессиям? Правительству удалось переломить ситуацию с трудоустройством инвалидов по квотам на предприятиях и субсидированием рабочих мест. Наверное, из цыган надо перестать с детства делать наркодилеров, воров и жуликов. Потому что мировая практика показала, что искоренить этническую преступность решетками невозможно. Дороже встанет. Это особенно чувствуется на кладбищах, где похоронено немало умерших от наркотиков, кстати, цыган среди них почти нет.