Мы и сепаратизм: как Уфа попала на уральские франки

Эта забавная история целиком укладывается в знаменитое высказывание Бориса Ельцина: «Берите независимости столько, сколько сможете унести» (в других вариантах было «проглотить»). Как известно, эти слова были произнесены российским лидером именно в Башкирии, которую он посещал осенью 1990 года в статусе главы Верховного совета РСФСР. И, как известно, от этого громкого заявления мало что осталось. Последний краешек парада суверенитетов образца 90-х догрызают в эти дни в соседнем Татарстане, где общественность все еще угасающее дискутирует о том, будет ли отменен особый договор между республикой и федеральным центром — документ, который вот уже лет пятнадцать представляет из себя не более чем музейную ценность. Даже Сергей Веремеенко, гроза нашей политической элиты начала нулевых, появившись в эти дни вдруг в Уфе, заговорил о том, что всякому овощу свой срок. В смысле, о том, что фраза Ельцина про «сколько сможете унести» совершенно правильна, но для своего времени, а для нового века было актуально, наоборот, выстраивание единой вертикали российской власти, и это тоже правильно. Веремеенко поделился этой мыслью, комментируя в СМИ свое участие в выборах президента Башкирии 14-летней давности. Как эта философия связана с теперешней кипучей деятельностью Сергея Веремеенко по сохранению уфимских памятников истории и культуры, бог весть, но такое суждение прозвучало.

Впрочем, мой рассказ тоже будет связан с уфимским памятником архитектуры. Оказалось, что он тоже вписан в историю российского парада суверенитетов начала 90-х: факт для меня неожиданный, по крайней мере, в местной печати мне ничего не приходилось об этом встречать. Самое интересное, что Республика Башкортостан здесь совершенно ни при чем. Речь идет о другом звене того парада — так называемой Уральской республике со столицей в Екатеринбурге. Оказывается, Уфа была изображена на купюре в 50 уральских франков. Как и почему Уфа туда попала? Причем — в довольно оригинальном ряду: Тюмень (1 франк), Невьянск Свердловской области (5 франков), Златоуст Челябинской области (10 франков), Екатеринбург (20 франков), Тобольск Тюменской области (100 франков), Пермь (500 франков), Воткинск, Удмуртия (1000 франков).

Сразу надо сказать, что на фоне всего суверенного парада — если уж мы будем постоянно пользоваться ельцинской метафорой — Уральская республика выглядит сколь ярко, сколь и бутафорски. Настоящего суверенитета (по другой версии, сепаратизма) там, по сути, и не было. Наверное, поэтому о ней за пределами Екатеринбурга вообще мало кто знает. Шел 1993 год, в Москве боролись за власть и расстреливали парламент, царила неразбериха, писалась новая конституция. Из ее проекта, вроде бы, следовало, что «республики» будут обладать гораздо большими правами, чем рядовые «области»: в том числе, это касалось налогов, финансов и т.д. Ну, как мы помним из договора о разграничении полномочий между Башкортостаном и Россией, одно время примерно так всё и было. В Екатеринбурге местные власти во главе с губернатором Росселем решили, что им эти льготы тоже нужны, и запустили процесс преобразования Свердловской области в Уральскую республику. За короткий срок это было сделано — в полном соответствии с тогдашними законами. Вхождением в УР заинтересовались соседние области (Пермь, Челябинск, Курган и т.д.). Даже федеральный центр успел одобрить происходящее — прежде чем Кремль очухался и дернул стоп-кран. Говорят, окружение Ельцина заявило, что обретение чисто русскими областями статуса «независимых республик» — это уже точно развал страны. Росселя уволили, областной парламент разогнали, проект конституции РФ оперативно поправили, чтобы разница между республиками и областями не так бросалась в глаза. Уральская республика просуществовала на бумаге считанные дни и мигом была забыта.

Уральские франки обычно привязывают к ней как апофеоз сепаратизма — ведь до замены российского рубля «не додумались» ни в одной республике! На самом деле, это немного отдельная история, которая разворачивалась чуть раньше. В 1991 году в экономике и финансовой системе наступил коллапс. Такой оборонно-промышленный регион, как Свердловская область, вообще не мог вписаться в курс скачущего рубля, и группа молодых бизнесменов предложила ввести внутренние чеки — типа талонов, чтобы местные предприятия могли торговать хотя бы друг с другом. Федеральный — тогда еще, скорее, союзный — центр не был против и даже напечатал на Гознаке то, что уральцы хотели: 1,9 миллиона банкнот общим номиналом 56 миллионов уральских франков — так это называлось. Шесть степеней защиты, всё, как полагается, всё «по-взрослому». Ящики франков доставили в Екатеринбург, сложили в хранилище, где они, в основном, и сгинули, так и не использованные по назначению. Хотя периодически порывались — в том числе в дни Уральской республики. Ну да вскоре уже упомянутая конституция РФ запретила использование каких-либо дензнаков, помимо рублей, и вопрос был окончательно снят с повестки дня. Из тиража же — что-то, как водится, пошло по рукам, что-то крупные уральские заводы использовали вместо талонов на питание, что-то осело у коллекционеров — так что сегодня цена комплекта уральских франков очень высока.

В этой лихой истории 90-х мы, наконец, почти добрались до Уфы. Екатеринбургский архитектор Софья Демидова в 1990 году занималась тем, что рисовала местные памятники архитектуры для наборов открыток. Тут-то ее бизнесмены, авторы наполеоновских планов, и приметили. Двадцать лет спустя для подписчиков своего блога Софья Демидова рассказала, как она рисовала деньги. Ночами, сидя на даче, вооружившись тушью, пером и рапидографом, потому что заказ был спонтанный, срочный, техники и методики не было. Потом на Гознаке уже «довели до ума». Софья Демидова рисовала оборотную сторону банкнот — ту, где архитектурные памятники.

Набор городов, городков и объектов может показаться не то что бы случайным, но... В своем рассказе Софья Демидова как-то избегает вопроса о том, были ли конкретные задания — что рисовать. Обращает на себя внимание то, что по каждому из выбранных объектов у автора уже был опыт, наработки. Например, Ипатьевский дом в Екатеринбурге (20 франков) она в годы перестройки часто изображала для буклетов, открыток и прочей уже разрешенной печатной продукции, связанной с расстрелом царской семьи. Рассказывая о доме Дягилева в Перми (500 франков), автор упоминает, что в начале XX века женскую гимназию, которая там тогда располагалась, закончила ее тетя, и сама Софья Демидова, побывав в Перми в 80-е, сделала зарисовки этого дома... Так что, подозреваю, города и объекты на уральских франках появились, исходя из того, что художница знала и могла изобразить в условиях жесткого цейтнота.

На 50-франковой купюре, на лицевой стороне, портрет художника Нестерова, на оборотной — здание нынешнего концертного зала им. Шаляпина (корпус института искусств) на улице Ленина в Уфе. Как пишет художница, это здание XIX века — бывшая женская гимназия, которую закончила перед революцией сестра ее деда. Судьба этой сестры в гражданскую войну сложилась трагически, а художница отследила семейную историю очень подробно. Что касается здания, то вообще-то, «по документам», это Уфимское дворянское собрание, но в разные годы чего здесь только не было — например, в 1902 — 1905 годах, центральная библиотека. И, как многие знают благодаря архивным «раскопкам» нашего выдающегося краеведа Галины Бельской (к сожалению, ныне уже покойной), в этом здании впервые на публике выступал Шаляпин.

Так что, похоже, Уфа, столица суверенного Башкортостана, попала на деньги постороннего для нее суверенного Урала исключительно по частным, если не сказать — семейным причинам. Вот так иногда забавно срабатывает «роль личности в истории».