Правда ли, что Башкирия поддержала госпереворот?

В эти дни отмечается очередная — не круглая — годовщина несостоявшегося государственного переворота. По крайней мере, так всё ещё пишут в учебниках, хотя клеймить путчистов стало как-то немодно. «Отмечается» — тоже громко сказано. Когда-то август 1991-го считали важнейшей вехой в новой российской истории. Участникам событий вручали специально учреждённую медаль («Защитнику свободной России»), покорёженный танками троллейбус демонстрировался в музее, в конце августа телеэфир наводнялся документальными фильмами и передачами. Слова «путч» и «ГКЧП» долго оставались на слуху. Затем наступил новый век, и об августовских событиях начали стремительно — или старательно? — забывать. Лет пять назад немногие (уже) участники митинга возле памятного камня, которым отмечено место гибели трёх жертв уличных боёв, возмущались, что впервые нет венка от российских властей, да и сами чиновники впервые не явились. Но в эфир теленовостей репортаж с возмущёнными речами уже не пошёл. С тех пор встречи у камня стали ещё малочисленней. Упомянутый троллейбус совсем проржавел и истлел на задворках троллейбусного парка №6 ГУП «Мосгортранс» — прямо-таки на физически выраженной свалке истории. Год назад о годовщине переворота ещё что-то писали: всё-таки четверть века, юбилей. В этом году — ничего, глухо. Впрочем, историки да социологи объясняют это не только (а может быть, и не столько) усилиями действующих властей, но и тем, что российское общество так и не разобралось — как ему к тем событиям относиться.

Интересно, что в Башкирии эту тему обходили молчанием всегда. Даже когда она ещё была на слуху в Москве. Некий прорыв «информационной блокады», несколько скромных публикаций в региональных СМИ, появились синхронно — в августе 2011-го. И не только потому, что был 20-летний юбилей событий, но, полагаю, и в силу того, что накануне сменилась власть. Журналисты поняли, что можно заняться ревизией того, что 20 лет делала власть предыдущая. А может даже, им подсказали. По крайней мере, больше к этой теме никто не возвращался.

Итак, действия руководства Башкирии в августовские дни 1991-го по сей день окружены туманными слухами о том, что официальная Уфа, вроде как, поначалу поддержала ГКЧП. Но так быстро переметнулась в стан победителя, что и улик почти не оставила. По официальной-то версии всё выходит гладко: в те дни глава Верховного совета БССР (без пяти минут президент Башкортостана) Муртаза Рахимов выступил с заявлением «о поддержке законно избранной власти РСФСР (то есть Ельцина), ее Конституции, о неподчинении решениям и указаниям ГКЧП». Только в 2014 году он, уже будучи пенсионером, бесхитростно признает в интервью информагентству «Лента», что «мы вообще в таком состоянии были, не знали, что делать, кого поддержать». В 2011-м в интервью газете «Республика Башкортостан» другой пенсионер, а в момент переворота — первый секретарь Башкирского обкома КПСС Игорь Горбунов припомнит, что «Рахимов тогда, помню, высказался в поддержку ГКЧП», и расскажет, что делали в те дни в обкоме. Можно сказать, ничего не делали. Позвонили в Москву, услышали: «Сидите тихо, ждите!». В этом же интервью Горбунов признаёт, что в 1991-м обком уже был лишен каких-либо реальных полномочий. Уже через пару дней эта организация безропотно сдаст ключи от Дома республики новым властям.

Если заявление в поддержку ГКЧП, о котором упоминается выше, и было, то тогдашней команде удалось замести следы: оно нигде не задокументировано. Или плохо искали. Или — что вероятнее — не искали. Кто и где, и что конкретно слышал (вроде бы, по радио), остаётся неизвестным. Фактов осталось только два. То, что 19 августа 1991 года Муртаза Рахимов вместе с некоторыми другими регионалами встретился с Геннадием Янаевым — формальным лидером группы заговорщиков. И то, что тем же вечером вице-премьер правительства Башкирии Мансур Аюпов запретил печатать тираж газеты «Ленинец», редакция которой решилась поставить в номер воззвания ельцинской команды из осаждённого Белого дома. Впрочем, этот номер «Ленинца» вышел так скоро, что несведущие вряд ли даже заметили задержку: обстановка менялась не по дням, а по часам, и власти Башкирии старались держать нос по ветру. На следующий день, 20 августа, они уже были на стороне Ельцина.

Слава единственной газеты, выступившей против путчистов, и даже «единственного очага реального сопротивления» в Башкирии (цитата из старой заметки газеты «Труд») досталась «Стерлитамакскому рабочему». В отличие от «Ленинца», который мариновался в уфимской типографии, местная газета написала про переворот всё, что считала нужным, и на следующий день её «историческим номером» (тоже цитата из «Труда») был обклеен не только Стерлитамак: часть тиража повезли в Уфу. Дело понятное: в суматохе власти Башкирии могли повлиять только на то, до чего физически могли дотянуться. До типографии Дома печати могли (пять минут на машине), а выяснять, что там в другом городе, было уже некогда и некому.

Что мы имеем в сухом остатке? Два примечательных факта. Первый: власти Башкирии собирались при первой же возможности «сдать» Ельцина, хотя им он должен был быть как отец родной. Именно он, и именно в Уфе и Стерлитамаке — в 1990-м, годом ранее — провозгласил лозунг: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить» (потом стали цитировать благороднее: «унести»). За год, действительно, смогли проглотить/унести очень многое, а за последующее десятилетие — ещё гораздо больше, хоть и затухающими темпами. Конечно, неизвестно, что там наобещал Янаев во время тайной вечери 19 августа. Возможно, этого же суверенитета — вдесятеро больше. Но что-то не похоже, чтобы актив госпереворота, делая акцент на сохранении единства СССР военной силой, мог раздавать такие легкомысленные обещания. И второй любопытный факт: Ельцин предпочёл не заметить, что его попытались предать. Российские власти сделали вид, что ничего не было, и тем помогли окончательно запутать следы.

Не знаю, какой вывод можно сделать из этой истории. Ну, для начала, конечно, такой очевидный, что в политике никому нельзя доверять. Сегодня ты благодетель, а завтра тебе пытаются воткнуть нож в спину. Ничего удивительного, наверное. Но нашей истории никогда не перестаёшь удивляться.

Ах да, мы забыли малозначительную деталь. А что же народ, спросите вы? Кого поддерживали не власти, а жители Башкирии?.. А похоже, что никого. Удивление политических ветеранов пассивности масс красной нитью проходит через все считанные-куцые публикации 2011-го. «На улицы не вышел никто. На селе шла уборочная кампания. На промышленных предприятиях тоже была большая нагрузка...» — буднично, даже как-то скучно, вспоминает первый секретарь обкома. «Пытаемся выяснить, как ситуация в городе, — везде тихо и спокойно, словно перевороты у нас такая же обыденность, как дожди осенью, — вспоминает в той же «Республике Башкортостан» бывший депутат горсовета Тимур Саблин. — Единственный борец против хунты стоит напротив горсовета с лозунгом «Долой диктатуру!». Выясняем, что и он, увы, не уфимец, проездом из Норильска».

Просто анекдот. И тоже — поучительный.