Все новости
Мнение
29 Июня 2017, 09:05

Почему башкирские журналисты не живут своей жизнью

Фото Олега Яровикова.
Фото Олега Яровикова.
Владимир Глинский
Журналист, блогер
Знаете, какой самый большой кошмар настоящего журналиста? Хотя нет, не так. Давайте для себя представим образ журналиста вообще. Это такой продвинутый чел, везде рыскает в поисках сенсации, всех купит и пару раз перепродаст, получает бешеные деньги, ни в чем не разбирается, но обо всем имеет свое категоричное мнение.
Похоже? Так вот, а теперь о самом большом нашем кошмаре. Вот сидишь с кружкой пива в каком-нибудь баре, смотришь спортивную трансляцию, беседуешь с приятным во всех отношениях собеседником. И вдруг выясняется, что ты — журналист.
— Вот это я удачно попал, — тут же оживляется собеседник. — У меня есть такая тема. В натуре, бомба. Она может все взорвать. Надо?
— Не надо!!! — с ужасом отмахиваешься всеми конечностями и спешишь расплатиться, выйти из этого вертепа раз и навсегда. Потом долго не отвечаешь на его телефонные звонки или отнекиваешься от его предложений посидеть, как раньше, за кружкой пива, ну а заодно...
Не хочу я никаких заодно. Недавно встречаю соседа, пребывающего в состоянии многодневного запоя:
— Слушай, ты же — журналюга?! Про все ведь можешь написать. А давай мы с тобой замахнемся...
Про что он хотел замахнуться, я даже не расслышал, потому что захлопнул дверь прямо перед его носом.
Я хочу писать про клуб «Росстань», про изобретателей, которые хоть что-то делают для нашего производства, про черного кролика, который живет на автостоянке на улице Зорге, про талантливых детишек, про труд дворников и работников коммунальных служб. А вот про ваши сенсации не хочу писать от слова «совсем».
Да даже про спектакли в наших театрах я не хочу писать, потому что, если напишу то, что на самом деле про них думаю, тут же стану персоной нон грата и меня больше не допустят ни на один спектакль. А ведь я десять лет оттрубил в довольно сильном театре-студии и в театральном деле что-то понимаю.
Так что сеансы с черной магией и разоблачениями оставим Воланду. Потому что все сегодняшние разоблачительные статьи также соотносятся с действительностью, как и мои статьи о коммунальном хозяйстве. Банальный пример: очень мною уважаемая журналистка и друг после того, как мы побывали на одном обсуждении, мне на следующий день заявляет:
— Я такую разгромную статью на все это напишу. Мне мой редактор так и сказала, никого там не жалей.
Это издание как раз отличается тем, что постоянно кого-то разоблачает. Помню, как-то еще лет 15 назад одна моя знакомая поехала на культурное событие. Привезла честный интересный материал, но его выбросили в корзину и посоветовали придумать какую-нибудь изюминку, слова героев переделать или найти у них там тайную порочную связь.
Наша журналистика сегодня почти вся находится между двумя запретными линиями. С одной стороны фальшивые сенсации «Пусть говорят», а с другой — китайские иносказания-недоговорки официальных СМИ.
Почему? А вы перечитайте тот образ журналиста, который мы с вами нарисовали в самом начале. И везде подставьте антонимы. Журналист — сегодня один из самых социально незащищенных членов нашего общества, с работой, низко оплачиваемой. Мы — как тот караул, который давно уже устал. И единственной мыслью осталось: «Только бы не вляпаться в очередное дерьмо».
И так будет ровно до тех пор, пока нашими работодателями не станете вы сами, дорогие наши читатели. Но для этого вам надо будет научиться платить до 125 рублей за номер газеты. И вот тогда на ваш вопрос: «А хочешь тему подкину?» я тут же достану диктофон и начну работать.
Автор:Владимир Глинский
Читайте нас: