Все новости
Мнение
13 Июня 2017, 11:14

На смерть «преступного» академика из Уфы

Коллаж Ларисы Ветлугиной.
Коллаж Ларисы Ветлугиной.
Игорь Савельев
Писатель
В начале июня тихо, незаметно ушел из жизни Оскар Кайбышев — крупный ученый, академик РАН, первый президент академии наук Башкирии. Оскару Акрамовичу было под восемьдесят. Писали, что он тяжело болел. Вернее, ничего не писали: пресса совсем не вспоминала его в последние годы. А ведь 10-12 лет назад его имя не сходило с первых полос газет. И, к сожалению, вовсе не в связи с научными достижениями. Помнится, «Новая газета» посвящала делу академика Кайбышева целые развороты. В те годы — относительно спокойные и благополучные (кто-то вспомнит «стабильность», а кто-то «суверенную демократию» – формулировки идеологов тех лет) — для этого издания, в частности, были две большие темы из Башкирии: помимо процесса над Кайбышевым, это «избитый город», «милицейская» история про Благовещенск.
Вкратце история Кайбышева была такова. Выдающийся металловед, он «вырос» в научных лабораториях Уфимского авиационного института, а в конце 80-х добился от консервативной Академии наук СССР невозможного: «под него» создали в Уфе отдельный научный институт (Институт проблем сверхпластичности металлов). Это его здание высится в створе улицы Зорге, когда она переходит в Большую Гражданскую, или что там. От других НИИ перестроечных времен этот институт отличался тем, что, во-первых, вел гораздо более сытую жизнь — его технологии покупали иностранцы, а во-вторых, он не подчинялся Уфимскому научному центру РАН. В церковной жизни что-то подобное называется ставропигиальный монастырь — подчиненный лично патриарху, а не местной епархии. Злые языки утверждали, что именно в этих двух особенностях заключались настоящие причины «дела Кайбышева», но в чём там на самом деле были причины — кто уже разберёт? В середине «нулевых» Кайбышева вдруг обвинили в измене Родине — за то, что его технологии Южная Корея покупала не для производства шин, как было указано в контрактах, а для «оборонки». Особую пикантность ситуации придавало то, что все международные контракты института визировались ФСБ — так полагается. Но спецслужба просто отозвала свою подпись с договоров. Так прославленный академик оказался на скамье подсудимых.
Сейчас этим никого не удивишь — особенно после того, как уголовные статьи, связанные с «изменой Родине», расширили до пределов, иногда удивительных. Тогда это был один из первых и уж точно уникальный случай. Процесс освещался подробно. Кончилось условным сроком и запретом заниматься деятельностью: институт разгромили (хотя он существует и поныне), Кайбышев отбыл в никуда, я даже не уверен, что последние годы он прожил в Уфе. Я смутно помню единственное его интервью года 2010-го, кажется, он увлеченно рассказывал в региональной вкладке «АиФ» какие-то занимательные факты из биологии, которой занялся, оказавшись на вынужденной пенсии. К чести научного сообщества, осужденный Кайбышев так и не был лишен званий академика РАН и АН РБ, его профили оставались и остаются на сайтах обеих академий. Впрочем, это давняя и достойная традиция. В 70-х на Сахарова вылили ушаты грязи, проводили общественные суды и лишили всех госнаград, включая три звезды Героя Cоцтруда. А Академия наук СССР отказалась исключать его. Так и сказали всесильному ЦК, который на этом настаивал: так не бывает, академик — это пожизненно. И пришлось всем советским энциклопедиям, скрепя сердце, и дальше печатать статьи о ссыльном диссиденте — как об академике (и это при полном запрете упоминания имени в прессе), делая уклончивую приписку, что «в последние годы отошел от научной деятельности».
Кайбышев, пожалуй, никаким диссидентом не был. Совсем не Сахаров, нет. Думаю, он так и не понял, за что его, вполне себе «человека системы», разгромили (и разгромили его детище). Никакой вины он за собой никогда не признавал, резонно указывая, что легально продавал легальные технологии, зарабатывая, кстати, большие деньги для российской науки — и для Башкирии тоже. Вот в этом тоже была уникальность процесса над ним. При сходстве с целым рядом культурных и исторических сюжетов — в 2006-м я даже собирался писать об этом большую культурологическую статью (можно вспомнить, например, «В круге первом» Солженицына), так всегда наказывали тех, кто пошел на конфронтацию с властью, а здесь как бы наказали «своего». Ни за что. То есть, может, дело было и в пресловутых миллионах долларов, которыми оперировал институт, но вообще всё это выглядело именно как случайная комбинация. Процесс Кайбышева показал, что не так важно, насколько ты лоялен, — «измена Родине» может «прилететь» любому.
Освежая сейчас в памяти это дело по публикациям СМИ 2006 года, я ловлю себя на том, что в двадцать (с лишним) лет просто возмущался, а в тридцать (с лишним) думаю — ну ведь не посадили, и на том спасибо. 78-летний Оскар Кайбышев спокойно умер в своей постели, точнее, в гостиничной — на отдыхе в турецкой Анталии, что еще лучше. В смысле утверждения победы человека над теми, кто пытался его сгноить в тюрьме. Я жалею, что не познакомился с ним, хотя в годы его забвения иногда вспоминал, не то что бы пытался разыскать, но спрашивал у знакомых из УНЦ РАН: «А кстати, что сейчас с Кайбышевым, он в Уфе?..». «Большая культурологическая статья» так и не была в свое время написана — а жаль. Пусть хоть эта колонка будет вместо нее.
Автор:Игорь Савельев
Читайте нас: