Бьют женщину

— Он пнул меня с размаху по голове, когда я нагнулась, чтобы поднять телефон. Я упала. Потекла кровь, я лежала в луже крови и пыталась дотянуться до телефона, но он сломал его на моих глазах.

Когда слышишь такие рассказы — самое опасное, это представлять происходящее, как реальное событие. Лучше просто воспринимать это отстраненно, как фантазии автора детективов. Но я знаю эту девушку, она сидит на моей кухне с синяком под глазом, с дырой в голове и буднично повествует, откуда у нее под волосами новый шрам. Я наливаю ей кофе, а она продолжает говорить, что любит его, что он только когда напьется такой зверь, что он просил прощения, и она вернется к нему.

Кажется, что это какая-то другая логика, другая планета. Это так мой мозг пытается отделить себя от того кошмара, который происходит рядом с нами. С нашими знакомыми, друзьями, соседями. Кто из нас не слышал, как за стеной бьют женщину, старушку или ребенка? Мы стараемся не вмешиваться — себе дороже, тот, кто вмешался, останется крайним. Полиция не заводит дела на кухонных боксеров, мол, все равно жена через пару недель передумает и заберет заявление.

Я пыталась найти и поговорить с теми, кто поднимает руку на своих жен и детей, понять, что ими движет. Но когда поднимаешь такой вопрос среди друзей, ответ один: «В моем кругу таких людей нет». Это табу. Позор. Но если такого вокруг нас нет, то почему, когда приезжаешь в травмпункт с переломом или ушибом, то первый вопрос, который задают врачи: «Будешь заявление на своего мужа/парня писать?» А когда отвечаешь, что упала с велосипеда, они машут рукой и буднично замечают, что мол, молодая, красивая, другого найдешь, но решай сама, это твоя жизнь.

Странное выходит дело. Кто-то постоянно поколачивает свою семью, но мы с этим «кем-то» не знакомы, будто происходит это в параллельном измерении. Но это неправда. Если начать говорить откровенно, то среди ваших знакомых найдутся те, кого били бойфренды или родители, над кем издевались психологически, обесценивали их переживания и унижали самые близкие люди, любимые. У меня есть подруги, которые сумели уйти из таких отношений. Им до сих пор стыдно говорить об этом. Замазывая синяки тональным кремом, они больше всего стыдятся себя. Им кажется, что это они виноваты в том, что на них поднимают руку: «Я сама довела его, я сказала лишнего, я провоцировала».

Мучается жертва, но и агрессору противно смотреть на себя в зеркало. Когда я анонимно пообщалась с человеком, который бил свою жену, то узнала, что он хотел бы решить проблему со своими неконтролируемыми вспышками агрессии, но не знает, куда обратиться, как начать говорить об этом. Он же мужик, он должен сам справляться, а не признавать свою слабость.

И самое обидное, что на фоне принятия законов о декриминализации побоев, наше общество только движется вспять по пути решения проблемы. Вместо того, чтобы назвать происходящее своим именем — «партнерское насилие», «семейное насилие», — правительство именует этот закон «законом о шлепках». Вместо того, чтобы помочь женщинам выйти из порочного круга и не пополнить печальную статистику (ежегодно в России более 10 000 женщин погибает от семейного насилия), мы только замалчиваем проблему и осуждаем обе стороны.

Уфимские психологи говорят, что к ним редко приходят жертвы семейного насилия. Зато они часто звонят на телефоны доверия: в депрессии, после побоев, в отчаянии, не зная, куда пойти и что делать дальше. Но парадокс — отчего-то до профессиональной помощи в специальных центрах они не доходят. Очень уж сложно признаться: «да, меня регулярно бьет муж, любимый человек». Но именно с такого признания и начинается путь выздоровления.

Как много все-таки значат слова! Может быть, кто-то прочитает эти строчки и скажет себе: «Да, я не справляюсь со своими чувствами и бью ребенка, бью жену» или «Да, меня ударил мой бойфренд». А после этого нужно понять, что это — неправильно. Так не должно быть. Нужно что-то делать, куда-то обращаться, чтобы не травмировать себя и своих близких. Если такое происходит с вашими знакомыми — обратитесь за помощью к специалистам, например, в Республиканский психотерапевтический центр или к психологам, которым вы доверяете. Вам обязательно помогут анонимно и не осудят.

И в качестве эпилога. Недавно я узнала, что все травматичные отношения развиваются по одному сценарию: романтичное, бурное и чересчур идеальное начало, период «изоляции» жертвы от окружения, эмоциональные качели «кнут-пряник» (повторяется многократно). Интересно, что именно так «приручают» заключенные девушек по переписке. Им нужно, чтобы их снабжали продуктами, одеждой, ждали их на воле. Обычно для этих целей зэки находят девушек, которые за красивые слова готовы приезжать к ним на свидания и регулярно снабжать деньгами и посылками. Среди сидельцев распространена негласная инструкция, как сломать женщину, чтобы превратить ее в безропотного исполнителя их поручений. За красивыми словами о вечной любви следуют обвинения в невнимании, упреки о том, что он страдает, а она на воле, искусственно насаждается чувство вины, и на этом мастерски разыгрывается драма, вслед за которой устремляется поток материальных ресурсов. Но это уже совсем другая история...