Как эксперты запрещают кино: читаем документ вместе

О кино вообще пишут немало, но так вышло, что фильму Алексея Учителя «Матильда» уделяется какое-то повышенное внимание. И здесь, где выходили уже две колонки — моя и Нурии Мухаметдиновой — и, собственно, везде. Фильм, еще не готовый, — премьера назначена на осень, — не сходит со страниц средств массовой информации уже который месяц. Спасибо неуемной энергии депутата, бывш. прокурора Натальи Поклонской, которая в своей борьбе с «поруганием» чести бывш. императора Николая II напоминает отца Фёдора из «12 стульев» (надеюсь, это ещё не считается оскорблением религиозных чувств?) В сценах, где бывший священник пытается купить гарнитур генеральши Поповой у какого-то несчастного советского инженера. Его гонят в дверь — а он влезает в окно, в десятый раз крестится и кланяется. «Не корысти ради». Я удивляюсь терпению бывших коллег госпожи Поклонской: она уже обращалась в Генпрокуратуру трижды или четырежды — с требованием запретить ещё не существующий фильм. Ситуацию озадаченно комментирует президентский пресс-секретарь Песков, а некие псевдоправославные активисты терроризируют кинотеатры России еще за полгода до возможного показа. Ну, скажите, какой из фильмов имел такую «рекламную кампанию»? Несколько лет назад все ругали «Левиафан», но кинокартине Андрея Звягинцева не досталось и сотой доли такого внимания, тем более до того, как она засветилась во всяких там оскаровских шорт-листах.

Внимание-то вниманием, шутки шутками, но ещё неизвестно, не воспримут ли прокатчики всю эту историю-истерию всерьёз. Не получится ли так, что разного рода ряженые «додавили» серьёзных здравомыслящих людей. Ещё несколько месяцев назад казалось, что всё это (идея запрета фильмов по таким основаниям) какая-то дурная шутка, но теперь я уже ни в чём не уверен. Вчера госпожа Поклонская представила в органы заключение экспертов с авторитетными статусами, званиями, названиями институтов. 39-страничный документ она даже опубликовала на своём сайте, за что ей большое спасибо, потому что так мы впервые можем посмотреть «вблизи» – как выглядят эти заключения. Они уже появлялись в новейшей истории искусства в России. С подобными заключениями уже закрывали или пытались закрыть оперы, спектакли, выставки, но каждый раз мы только слышали, что «эксперты с 30-летним стажем, профессора, доктора наук согласились, что». Тексты от нас обычно стыдливо прятали. Спасибо, на сей раз почитаем: скан документа выложен здесь.

Вот первая страница. Три доктора наук (педагогических, юридических и филологических; естественно, как филолог, в последнюю подпись я вглядываюсь особенно внимательно: профессор ИМЛИ РАН, это серьёзно). Один кандидат культурологии. За неимением в природе фильма, о котором дается заключение, эти авторитетные господа и дамы изучают трейлер и сценарий. Перед экспертами поставлены вопросы в духе: какой образ Николая II создается фильмом?.. Имеются ли «смысловые особенности сексуально-семантического содержания»? (Я бы сказал, «как филолог», про эту лукавую формулировку, но да ладно.) Попирает ли фильм религиозные чувства, в конце концов?..

Забегая вперёд: да, да и да. «Созданный в фильме образ канонизированного церковью императора Николая II не может не попирать религиозные чувства и не унижать человеческое достоинство значительной части православных христиан». Да кто бы сомневался. Но самое интересное, как известно, в деталях. Я прочитал 39-страничное заключение. Я считаю, что это исторический документ, его надо напечатать в журнале «Искусство кино», дабы не пропал он вместе с сайтом Поклонской. Если у нас пошли в ход такие документы, то в истории отечественного кино открывается новая страница.

Самый полюбившийся мне пассаж — на стр. 18, где доктора наук пишут, что «негативный образ персонажа «Николай II» усиливает приписывание ему выбора в пользу вызывающей отвращение, совершенно некрасивой (с точки зрения классических европейских и, в частности, русских представлений о красоте) по внешности и иным физическим данным Матильды Кшесинской (на известных ее фотографиях четко видны: выпирающие кривые зубы, вытянутая вперед форма лица, делающая ее внешне схожей с мышью или крысой, несуразная фигура) в противопоставлении с объективно обладавшей яркой классической европейской женской красотой Александрой Федоровной. То, что роль Матильды играет актриса с удовлетворительными внешними данными, существенного значения не имеет»... Роман юного, еще не женатого Николая Романова с известной балериной польского происхождения Матильдой Кшесинской, который не был тайной (это исторический факт), таким образом, превращается на основании вышеизложенного в «явный абсурд, нелепые и крайне оскорбительные измышления».

То есть вы поняли уровень, да? Экспертный совет делает выводы о том, запретить или не запретить фильм, на основе того, что будто на завалинке у забора — оценивает внешность реальной женщины (не персонажа, не актрисы, которая ещё ничего, «удовлетворительна», пойдёт). Матильда Кшесинская считалась одной из красавиц своего времени (есть фотографии, открытки, google под рукой). А будущей императрицы ещё и на горизонте не было (но на стр. 14 эксперты авторитетно заявляют, что это не имеет значения для зрителя). Речь вообще об отношениях подростков, говоря в современных категориях. Эксперты резвятся, оценивая, кто был похож на крысу, а кто не был похож, и тем определяют, что тут у нас оскорбляет религиозные чувства.

И там всё в таком духе, жаль, особо нет места цитировать. «Неоднократно реализованная сексуальная связь». «Сцены вербального выражения персонажем «Российский император Александр III» грубо-презрительного отношения к персонажу «Александра Федоровна», фактически — подстрекания...». Уважаемые зрители, эксперты сообщают вам, что в результате просмотра фильма у вас сложится «пейоративно и дисфорически денигративный, девальвированный и литотизированный образ Российского Императора Николая II как неадекватного и нравственно растленного человека, ставящего сиюминутные личные интересы сексуального удовлетворения в крайне сомнительных и порицаемых с нравственной точки зрения обстоятельствах выше интересов Российского государства» (стр. 19 – 20).

Запомните этот документ. Подобные ему только начали появляться. После тридцатилетнего перерыва на смену худсоветам и партсобраниям приходит новая форма противовесов искусства — вот эта. Любой невинный чих на экране, на сцене или в книге (об этом мне даже думать не хочется) можно будет разобрать, прикрывая сложными терминами типа «пейоративно и дисфорически» любой произвол.