Почему Уфа докопалась до Арнольда Шварценеггера?

Вот другого слова не подберу, читая местную прессу и соцсети четвертый или пятый день подряд. В них вяло ширится протест против американского фильма «Последствия» (режиссер Эллиотт Лестер), исполнителем главной роли в котором — а заодно и сопродюсером — выступил Арнольд Шварценеггер. Если бы не легендарный Арни, этот фильм вообще вряд ли бы попал на российские экраны. Потому что перед нами редкий для нашего проката пример американского малобюджетного кино. Это не привычная нам «фабрика звёзд» с её миллиардными бюджетами и неограниченными возможностями — начиная с технологий и заканчивая качеством работы сценаристов. Но уфимского зрителя смутили вовсе не художественные недочеты, хотя и об этом тоже писали.

Уфимский зритель оскорблен. Такой вывод можно сделать из нескольких статей и телерепортажей. Он обманут. Дело в том, что фильм ожидался (почему-то) как киновоплощение трагедии над Боденским озером, которую в Башкирии помнят и будут помнить ещё очень долго. Подавляющее большинство пассажиров были из Уфы, и самое страшное — большая часть — это были дети, подростки. Все помнят не только эту ужасающую трагедию 2002 года, но и ее «эпилог» 2004 года, когда Виталий Калоев, потерявший в катастрофе жену и двоих детей, зарезал виновника случившегося — швейцарского авиадиспетчера Петера Нильсена. Зарезал не из слепой ярости, а при обстоятельствах, нёсших в себе такой «социальный драматизм», что странно, как эта история не попала на киноэкраны много раньше. Ну, пересказывать не буду, потому что уж где-где, но в Уфе все и всё это знают в деталях.

Но сделаю при этом важную ремарку. Знать-то все знают, но сам по себе этот «эпилог» никакого отношения к Уфе не имеет. Калоев — житель Северной Осетии (можно добавить и то, что он представитель местного «истеблишмента», национальной элиты: известный архитектор, впоследствии замминистра и т.д.). Его близкие попали на чартер «Башкирских авиалиний» случайно. Более того: то, что случилось в 2004 году, в определённом смысле имеет отношение как раз к кавказскому «кодексу чести». Это чужая история. И именно её, а не авиакатастрофу над Боденским озером, решила экранизировать группа американских кинематографистов, включающая в себя Арнольда Шварценеггера — завязавшего с политикой и снова ищущего свою нишу в кино. Он играет «как бы Калоева», но очень условно. Его герой — русский или украинец (Роман Мельник), но уж никак не осетин; трагедия происходит не над Германией, а где-то непосредственно в США, а самолёт летит в американскую глубинку не из Уфы, а, как мельком упомянуто в начале фильма, из Самары. Набор художественных условностей, понимаете?

Однако что тут началось. Одна уфимская газета, например, обвинила создателей фильма в «спекуляции на трагедии». Отставив достоинства и недостатки фильма в сторонке, она многословно развивает тему нестыковок с реальными обстоятельствами катастрофы-2002 (при том, что, повторюсь, фильм — про убийство-2004). Главное обвинение, цитирую: «Сценарий никак не связан с крушением уфимского самолёта. Прямо никак не связан». Кстати, в одном абзаце автор статьи с обидой заявляет, что «авиакатастрофа в «Последствиях» была только на словах» (мол, всё это опустили, как незначительное), а следующий начинает со слов: «Кому-кому, а вот именно родным погибших в самолёте над Боденским озером вообще не стоит смотреть это кино». То есть, по его логике, если бы на экране был подробно показан тот ужас, случившийся в июле 2002-го в европейском небе, родным как раз стоило бы это смотреть?..

Да, родные смотрят «Последствия»: я и сам видел в кинозале немолодые пары, по реакциям которых угадывалось, что это не посторонние для этой темы люди. Некоторые родные комментировали фильм в СМИ. Да, им не понравилось. Но их-то восприятие как раз понятно. Оно — как бы это сказать? — специальное, особое, иным и быть не может. А вот отзывы многих представителей нашей культурной, политической, общественной элиты меня, честно говоря, смутили. Причём вовсе не потому, что они ругают фильм. Это-то как раз нормально: фильм средний. Но восприятие как-то смещено.

Так, один крупный руководитель пишет в соцсетях, что фильм «не получился», потому что «для меня, как и для тысяч жителей республики, эта история очень особенная и личная. Она не позволяет принять и понять пренебрежительное отношение к фактам, названиям, именам. Ощущение, будто кино сняли, прочитав одну статью в газете «Нойе Цюрихер Цайтунг» про авиакатастрофу и события, последовавшие за ней, а потом додумав все обстоятельства». Я читаю это и не понимаю, о каких вообще «названиях и именах» идёт речь. О том, что рейс на экране имеет другой номер? Летит из Самары, а не из Уфы? (На самом деле, кстати, он летел из Домодедова, хотя борт был уфимский и подобрал в Москве уфимских пассажиров.) О том, что у Калоева здесь фамилия не Калоев? С каких пор такого рода вещи позволяют судить, «получился» фильм или «не получился»?

Тут мне делается слегка жутковато, потому что конкретно этот человек (автор поста) руководит большим творческим коллективом. Кстати, я его знаю, как хорошего профессионала. Мне неловко, что приходится дискутировать с ним о самой природе художественного творчества. Ну, вообще-то да: когда читают статью, а потом всё додумывают — это и есть художественное творчество. Ровно так Достоевский написал «Бесы», ровно так появились многие книги, фильмы и т.д.

Подводя черту под всеми этими многочисленными постами и статьями, я выскажу мнение, что уфимцы накинулись на «Последствия» и Арнольда Шварценеггера зря, хотя бы потому, что высказываемые ими аргументы не имеют отношения ни к достоинствам, ни к недостаткам фильма. А апеллировать к катастрофе над Боденским озером не надо. Моральное право делать это имеют только родные погибших, но их бы вряд ли порадовал любой киновариант. Шедевр, детально препарирующий ту катастрофу, чтобы возле уфимских кинотеатров дежурили «скорые» — это было бы лучше?.. Все остальные могут оставить свои чувства при себе, потому что искусство живет по своим законам, и претензии к нему типа озвученных в Уфе — несостоятельны.