Дипломаты-герои: штрихи к портрету нового явления

Несколько дней назад самой обсуждаемой новостью в России стала смерть Виталия Чуркина. Вряд ли в других обстоятельствах эта трагедия (смерть человека — всегда трагедия) стала бы таким громким событием и вышла за пределы частного траура. Десятилетиями наши граждане понятия не имели, кто там представляет нашу страну в ООН, да и вообще знали в лучшем случае единственного дипломата — министра иностранных дел. Чуркин прославился еще восемь лет назад во время «пятидневной войны» с Грузией. Тогда российское телевидение (кажется, «Россия 24») только раскусило фишку, что рутинные трансляции с заседаний Совбеза ООН можно сделать бомбой. Аналогом футбольных или хоккейных баталий. Памятного чемпионата Европы тех же дней, на котором Аршавин и Павлюченко творили чудеса. Я тогда тоже так впечатлился этим ноу-хау, что даже вставил описание этих фанатских вечеров с новым видом спорта в один из своих романов («ZЕВС», М.: «Эксмо», 2015, стр. 156 — 157). «Назавтра френдленту наводнит бессчетное количество картинок, демотиваторов с Чуркиным — одобрительных пыхтелок-сопелок. Одних групп имени Чуркина — и с почтительными анекдотами про него, с записями кусков его речи — появится не меньше десятка...»

Не буду цитировать больше, переписывать роман в колонку несколько лет спустя — так себе идея. Вкратце перескажу, что дальше следовало пафосное пророчество, что завтра все забудут, кто такой Чуркин, и опустевшие группы его имени будут болтаться по «ВКонтакте» без руля и ветрил. Но я ошибся. Слава дипломата только росла. «Футбольные матчи» на полях Совбеза ООН («Весь мир против нас, болей за Россию!») учащались и стали фирменной фишкой нашего телевидения. А после весны 2014-го, Крыма и вот этого всего с таким «спортом» уже не мог конкурировать никакой футбол.

Виталий Чуркин, конечно, стал звездой. И чем яростнее он оппонировал «коллегам» из США, Великобритании, Украины (тут можно долго перечислять, потому что со временем в этот список вошли почти все остальные члены Совбеза, кроме Китая), тем более росла его узнаваемость. Смерть от сердечного приступа на Манхэттене в возрасте 64 лет ошарашила миллионы телезрителей. Появились десятки статей. Одну — особо патетическую — я читал на днях, там говорилось, что Чуркин опроверг принцип «Один в поле не воин» и был едва ли не главным «воином русского мира».

Этот культ дипломатов-героев — явление новое, интересное. Мы хорошо запомнили человека, имя которого прозвучало совсем недавно, и тоже было связано с трагедией (пожалуй, даже в большей степени, потому что смерть была насильственной). Его тоже награждали посмертно, в честь него называли улицы в Москве и Анкаре. Конечно, все читатели помнят теракт, случившийся в столице Турции в декабре прошлого года: террорист прилюдно застрелил посла России Андрея Карлова. Тогда тоже было сказано много слов о дипломате-герое, погибшем на посту. Тоже появилось некоторое количество статей. Правда, в отличие от Чуркина, который весь был на виду, о работе Карлова говорилось очень расплывчато. Просто потому, что мало кто что-то всерьёз знал о его работе послом в Турции, а до этого в КНДР. (Как ни странно, едва ли не единственным «свидетелем», заговорившим о Карлове живо и раскованно, стал патриарх Кирилл. Оказалось, они активно общались, когда в Пхеньяне открывали православный храм. Пресса радостно ухватилась хотя бы за эти дефицитные подробности.) И это нормально. Дипломатов не должны знать: это закрытая, непубличная профессия. У неё много нюансов, которые сложно принять, если речь шла бы о публичном и знаменитом лице. Например — необходимость «колебаться вместе с линией партии».

Интересно задуматься — почему при всей «героике» советской идеологии в символическом пантеоне СССР не было героев-дипломатов. Все были, а вот дипломатов не было, хотя внешней политике всегда придавалось колоссальное значение. Тех из советского дипкорпуса, кто остался в памяти народной, можно пересчитать по пальцам одной руки, и все вошли в историю «не за это». Молотов, Громыко — за то, что были в узком кругу руководителей государства. Коллонтай — за то, что была соратницей Ленина. Вышинский — за то, что был главным спикером сталинских судебных процессов. Шеварднадзе — как лидер Грузии. Вот, пожалуй, и всё.

Возможно, творцы советской идеологии лучше осознавали, что дипломат — человек без лица. И может (и должен) с одинаковой страстью говорить сегодня одно, а завтра другое. И этот принцип часто использовался, как, впрочем, и всеми странами во все времена. Отголоски этой «смены лица» искрят до сих пор. Например, в мае в блогосфере разгорелся некий скандал, связанный с именем Молотова. Его внук, известный политолог, депутат и вообще «державный человек» Вячеслав Никонов вышел на акцию «Бессмертный полк» с портретом деда. Что, в принципе, объяснимо, потому что Молотов входил в состав Ставки Верховного Главнокомандования, был одним из лидеров воюющей с врагом страны. Но тут же соцсети наводнили фотографии конца 30-х, на которых Молотов чуть ли не обнимается с Гитлером во время официальных визитов в Берлин в качестве наркома иностранных дел. Ну да. Стандартная дипломатическая практика. Сегодня друг, а завтра враг. И на министров стран-союзниц наверняка есть «фотокомпромат» того же рода. Потому-то их, дипломатов, обычно и не вытаскивают под софиты истории.

В нынешнем контексте посмертного почитания Виталия Чуркина как человека определённой и твёрдой политической позиции (как там было?.. «воин русского мира»?..) звучит деталь, которая многих озадачивает. Эту «деталь» зовут Саманта Пауэр. Те, кто следил за ООНовскими «матчами» российского телевидения, помнят ее, как представителя США (администрации Обамы) в Совбезе. И как самого яростного критика России. Их постоянные перепалки с Чуркиным постоянно балансировали на грани скандала. Казалось, что эти люди ненавидят друг друга. А сейчас Пауэр публикует колонки с названием «Мой друг, российский посол» и рассказывает о большой личной дружбе с покойным. Без телекамер, в нью-йоркских кулуарах ООН, они были в прекрасных отношениях. Включались камеры, и каждый начинал транслировать текущую эмоцию своей страны. Более того, это не единственное в биографии Чуркина, что несколько смущает авторов некрологов. В 1992 — 1994 годах покойный был замминистра иностранных дел, то есть одним из руководителей ведомства, занимавшего в те годы беспрецедентно прозападную позицию. Тот же круг публицистов даже призывал когда-то судить Андрея Козырева, министра тех лет, и его окружение за «измену Родине», так что фамилия Чуркина в этом кругу никак не вписывается в предложенную картину мира.

Так что тема «дипломаты-герои» сама по себе довольно коварна для идеологии, что, конечно, не отрицает ничьих достижений, личных качеств, а в отдельных случаях — мужества и героизма. 20 декабря 2016 года Андрей Карлов был награжден званием Героя России (посмертно), 10 февраля этого года Почта России выпустила в обращение почтовую марку с его портретом.