Топ-5 историй, когда «оскорблённые» запрещали искусство в Уфе

Новогодние каникулы кончились, уфимцы перестали обсуждать снежный коллапс и вернулись к трудовым будням. Взамен «негодного мэра» тут же нашлись десятки не менее интересных тем, ну а мне же, естественно, милее то, что связано с искусством. Вот — прекрасное. 10 января в соцсетях распространились сканы любопытного документа. Это заявление, поданное одним из преподавателей детской художественной школы № 2 на имя директора, но с прицелом повыше. По-моему, пересказывать тут — только портить. Орфография и пунктуация оригинала сохранены. «Представляю на ваше рассмотрение скрины с личной страницы в контакте преподавателя ДХШ № 2 Савельевой Алёны Юрьевны. (Кстати! Только сейчас обратил внимание, что мы с «попавшей» художницей однофамильцы. На всякий случай оговариваю: не родственники, тут никакой «круговой поруки». — И.С.) При просмотре ее страницы ВК прослеживаются сатанинская идеология, пропаганда насилия и педофилии. Мрачное восприятие окружающей действительности Савельевой А.Ю. уже отразилось в работах ее учеников... Данный преподаватель дискредитирует доброе имя нашей школы и травмирует психику учеников. Учитывая сложившуюся в России и в частности в г. Уфе ситуацию с вовлечением детей в сатанинские секты и интернет группы проповедующие детский суицид, считаю опасным нахождение Савельевой А.Ю. в качестве преподавателя нашей школы».

В этом письме всё прекрасно. Начиная с искусствоведческого экспресс-анализа (посмотрел я работы своей однофамилицы: вполне себе настроенческий «мейнстрим», никакой особенной мрачности) и заканчивая тезисом о том, что мировосприятие без буйного восторга дискредитирует школу. Ну и «политически правильная» привязка к жареной теме, от которой администрации будет трудно так просто отмахнуться (в данном случае — детский суицид и прочие «группы смерти» в соцсетях). Люди, которые борются с искусством, обычно хорошо знают, какие ноты нужно особенно выделить именно в этот момент.

Трудно ли было отмахнуться от этого заявления (ведь отмахнёшься — в РОНО пойдёт, с заявлением уже на директора) или нетрудно, уже не поймёшь, потому что школа и не попыталась. Через два дня Алёна Савельева сообщила в соцсетях, что после школьного совета по этике, срочно собравшегося обсудить процитированный выше документ, ей пришлось написать заявление об увольнении.

Мы в тренде, дорогие друзья. Уфа не отстаёт. Движение с письмами трудящихся, требующих запретить спектакли, выставки, фильмы, ширится-растёт по всей стране. Примеры появляются каждую неделю: то здесь «Иисус Христос — суперзвезда», легендарную рок-оперу с без малого полувековой историей, снимут со сцены, то там — потребуют запретить еще не снятый фильм (как было недавно с байопиком Николая II). Я однажды писал о чём-то подобном, а может, не однажды, но тут впору отдельное информагентство открывать. Поверьте, контент будет ежедневно. А пока просто вспомним самые яркие случаи последних нескольких лет, когда в Уфе «бдительные» или «оскорблённые» граждане запрещали картины, книги, спектакли, концерты... Составим, так сказать, топ-5 самых примечательных историй, считая и рассказанную выше.

В пятёрку войдёт и случай в той же художественной школе № 2 (право, это заведение обретает всероссийскую репутацию!). Случилось это в 2014 году: бдительный преподаватель обратил внимание на галерею, где были представлены репродукции самых известных произведений искусства ХХ века. В их числе — «Братский поцелуй» Дмитрия Врубеля, граффити, нарисованное на обломках Берлинской стены и ставшее культовым в Германии. На фоне поцелуя Брежнева и Хоннекера (с официозного ТАССовского фото) написано на двух языках: «Господи, помоги мне выжить среди этой смертной любви». Вот уж не думали тт. Брежнев и Хоннекер, что их обвинят в пропаганде нетрадиционных отношений! Что и произошло в Уфе; репродукцию поспешно убрали, а анекдотическая история докатилась аж до самого автора «Братского поцелуя», живущего в Германии, и иронично им комментировалась.

Активно освещался в федеральных СМИ и запрет концерта американской группы «Cannibal Corpse» в том же 2014 году. Всё разыгрывалось как по нотам: письма бдительной общественности в прокуратуру (металлистов обвинили в сатанизме), сюжеты на ТВ, авторитетные комментарии некоторых профессиональных рыцарей духовности. Американцы всё-таки приехали и в город, и в клуб, где должны были играть. Тут же в клубе начались «проблемы с электричеством», удивительным образом они повторились и на запасной площадке, а митинги политических и религиозных активистов не дали усомниться, что та же проблема возникнет на третьей, пятой, десятой площадке. Металлисты (и часть зрителей) плюнули и уехали в Челябинск, где никаких проблем с электричеством не обнаружилось: чудны дела Твои, Господи. Между прочим, уфимские активисты вошли во вкус и требовали отменить еще несколько концертов («Ленинграда», «Cradle of Filth» и, внимание, Мэрилина Менсона), и чаще всего это им удавалось, но косвенно и уже без таких внешних эффектов, как бегающие по всему городу — от площадки к площадке — кучки металлюг. Звёзды и вовсе не заезжали в те города, где, скорее всего, начало бы шалить электричество, а Менсон, например, вообще отменил российский тур.

Если возвращаться к живописи, то самым громким актом борьбы с цензурой «бдительных» и «оскорблённых» стала борьба с так называемой «Танцующей башкирской девушкой» — граффити во всю стену дома на улице Менделеева (кстати, и это тоже 2014 год: магнитные бури людям на мозги влияли, что ли). Эта же история стала редким примером победы здравого смысла. Вы и сегодня можете увидеть это граффити напротив «Иремеля» и убедиться, что ничего нет целомудренней. Тем не менее, нашлись граждане, которые заявили в прокуратуру, что изображение непристойно, так как у танцующей девушки — внимание — видна коленка. Ислам такого не допускает! Потребовались заседания ФАС с привлечением широкого круга экспертов, чтобы утвердить ту простую истину, что мы живём в светском государстве, а те, кто не может видеть нарисованную коленку, пусть не смотрят.

Наконец, без литературы картина искусства никогда не бывает полной, ну а самым забавным цензурным происшествием из недавнего была история 2013 года, когда правление союза писателей Башкирии созвало специальное заседание, чтобы заклеймить журнальную подборку молодого поэта Марселя Саитова в лучших советских традициях. Всё было на этом эпичном заседании: и голосование, и порицание, и пропесочивание редакции, и «я Пастернака не читал, но осуждаю». Заклеймили Марселя (точнее, напечатавший его журнал — орган СП РБ) за «национальный вопрос», а разжигали вражду народов, оказывается, такие вот стихи.

Башкиры не любят вставать, посмотри:

Стоит Маяковский, сидит Гафури

Шаляпин стоит, Исмагилов присел,

Юлаев — в седле, но сидит, как и все...

и так далее, — любому местному читателю понятно, что речь об уфимских памятниках, и любому виден мягкий юмор, но, оказывается, нет. Всё было по-взрослому и с оргвыводами. Другое дело, что «пастернаковской» истории на башкирский лад не судьба была раскрутиться: буквально через неделю умер председатель союза писателей, пало правление, снова пошла череда выборов, перевыборов и склок. О «криминальной» подборке больше никто не вспоминал...

Топ-5 — так мало (уверен, что если повспоминать, весёлых примеров соберём гораздо больше!), но, боюсь, кончились все лимиты газеты. Что не отменяет возможности возвращения к этой теме вновь и вновь. Все, кто «оскорбляется» от искусства с далеко идущими (для искусства) последствиями, должны знать, что они ступают на публичную территорию. Где каждый их шаг будет изучен и освещён, каждое письмо отсканировано и выложено, и прежде чем пытаться запретить спектакль, выставку, концерт, фильм, книгу — об этом эффекте освещённой сцены стоит крепко подумать.