Самогонщики

Как-то захожу к своему давнему приятелю в гости. На пороге в режиме перестрелки обмениваемся новостями. Вот курить бросил, говорю ему. Да и с алкоголем пошел на мировую — решили прервать наши беседы. Приятель ухмыляется таинственно: «Ты на кухню-то проходи, только в обморок не падай!»

Прошел. Маленькая кухонька вся заставлена какими-то ретортами, на плите кипятится чан, с которого стекает струйка пахучей жидкости.

— Вот. Давно мечтал, — блаженно улыбается друг. — Еле уговорил своего работодателя мне вместо денег аппарат дать.

О, я узнаю эту блаженность подпольного винодела. Сколько раз я с этим сталкивался на своем веку. А в последнее время это стало еще и модно — в редком торговом центре сегодня не встретишь специализированный отдел для самогонщиков. За скромную сумму от пары до десяти тысяч рублей можно приобрести и сам аппарат, и всю периферию — от дубовых бочек до спиртомеров. А еще там же найдешь и хмель, и дрожжи, и солод.

Еще один мой знакомый теперь выстаивает в бочках односолодовый виски. Как я ни отбивался от его попыток познакомить меня с этим божественным напитком, не отбился.

— Ну как?! Чувствуешь аромат!

— А то.., — сдавленным голосом сиплю я. — Божественно, прямо как в юности у деда Семы самогон был. Он его еще на перепонках грецких орехов настаивал. Вот такая же гадо.., пардон, амброзия.

— Давай еще по одной, — не отступает друг.

И ведь самое смешное, что до того, как его обуяла самогонная болезнь, друг-то и не пил вовсе. Все же бывший спортсмен, живая иллюстрация здорового образа жизни — утренние пробежки, спарринги с боксерской грушей.

— Мих, а на фига тебе это? — спрашиваю его.

А он мне в ответ закручивает целую лекцию на полтора часа о том, как прекрасен процесс ферментации сусла. А скольких трудов ему стоило найти правильный солод, да еще и по правильной цене. Его комната сегодня напоминает винный погреб, в котором все нижнее пространство занято под банки с голосующими на них резиновыми перчатками, а верхнее — забито бочками.

— В этой бочке у меня виски. Ну ты знаешь — только что пробовали. В той — хранится чача, а вот в этой вообще прелесть. Сам еще не знаю, что получится. Экспериментирую.

— Ладно, а потом-то ты что с этим делать будешь? Ты же сам не пьешь почти. На фига тебе столько алкоголя?

Миха только руками развел:

— Да ты чё?! А корпоративы? В миг все улетает. Причем народу нравится...

Помню, я как-то в недрах интернета набрел на чудный текст Сергея Лукьяненко. Тогда он мне показался смешным, но далеким от моих реалий, а сегодня все больше и больше ощущаю, как текст сам становится реальностью:

«Ну ладно, мы тогда посидим в мужской компании! — говорит гонщик и жизнерадостно встряхивает сумку. Там звякает. Значит, еще не меньше двух бутылочек, понимаете вы. Печень замирает и прячется под кишечник, делая вид, что ее уже нет. Вместо нее начинает шевелиться поджелудочная. — Тут у меня еще вишневое вино и самогон на горелых хлебных корочках! Теща сухари пересушила, понимаешь...
Мир наполняется звенящей пустотой. Вы понимаете, что вечер погиб, и весь следующий день тоже погиб. Хватаете стакан ржаного самогона и выпиваете залпом.
— Я же говорил — заценишь! — радуется гонщик. — А эти все лагавулены да гленфидихи — перевод денег...».

Вот иногда и думаешь, может, филателия была не таким уж занудным хобби? Приходил ты в гости, а тебе показывали альбомчики с приветами из жарких и экзотических стран. И где они теперь, эти альбомчики...