Поэзия как страсть

Надеюсь, на сериале «Таинственная страсть» уже все успели оттоптаться? Ну и я слегка пройдусь. Конечно, фактические нестыковки, сопровождающие всю сюжетную канву, становятся тем самым сопротивлением среды, через которую иногда сложно прорваться, но...

Но главное не в этом. Наиболее значимым в нем мне кажется создание на наших глазах легенды. Легенды рождения поэтического слова. Вы обратили внимание, насколько вкусными на экране становятся всем известные и давно набившие оскомину классические строки поэтов, которые уже на моем веку были идолами, с которых ничто не могло сбить позолоту.

Роберт Рождественский? А это тот, который написал «БАМ» и «Позвони мне, позвони»? Успешный секретарь союза писателей, лауреат многочисленных премий, автор полутора сотен песен. В 70-х он уже был иконой, через которую было сложно пробиться новому поэтическому дыханию. Но в фильме он на наших глазах лихорадочно сочиняет:

Мы совпали с тобой,
совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом —
вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля
с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою
совпали мы.
Мы совпали,
еще не зная
ничего
о зле и добре.
И навечно
совпало с нами
это время в календаре.

И вдруг происходит чудо, стих начинает жить. Он становится легким, воздушным, свободным как птица, режущая перьями невыразимый холод небес. И я уже прощаю этому фильму все. Все его несуразности, надуманности, постоянное пьянство в кадре. Да Бог с ними. Вся эта грязь не пристает к стихотворной строке. Хотя, конечно, до боли жаль, что молодая Белла Ахмадуллина, гордо произнесшая некогда: «Я чужих писем не подписываю», в октябре 1993-го подмахнула расстрельное письмецо, от которого теперь никогда не отмыться. Но после этого фильма я, наконец, могу ей это простить.

В сериале поэзия, может быть, впервые за последний век, показана как окровавленное небожительство, в котором поэты ходят босыми пятками по расколотому небосводу. И если хотя бы у одного зрителя в груди вдруг зазвучат колокольца ему самому еще невнятного ритма, сериал уже будет оправдан. И откуда-то с горних вершин раздастся: «Ты свободен».

И это действительно важно, потому что за последнюю четверть века поэзия в нашем обществе была низведена до образа «городского сумасшедшего», который что-то там бубнит себе под нос, которого и в гости-то зазвать зазорно. Поэтическими ориентирами вдруг оказались песенные тексты. А ведь поэзия — птичка немного иной породы. Летает она высоко, а по земле прыгает голыми лапками по перемерзшей слякоти. Да и питается уже давно не в ЦДЛ, который еще с начала 90-х плотно оккупировали конкретные ребята с литыми плечами и непробиваемыми кошельками.