Как мы разменяли пешки на рюмашки

А ведь я еще это помню. Милипусенькие фигурки, которые передвигают задумчивые пальцы пассажиров электрички по милипистрическому полю компактных шахмат. Получасовая игра вслепую с моим однокурсником на лекции незабвенного Барага, через полчаса игры мы вдруг обнаружили, что сбились еще на десятом ходу... Но, Боже, какие это были незабываемые эмоции.

Тогда, 30 лет назад, в год матча Карпов-Каспаров было ощущение, что вся страна сбрендила, и ничего важнее какой-нибудь контратаки Маршалла из испанской партии на свете и не существует. Если бы кто-нибудь тогда мне сказал, что пройдет всего пара десятилетий и наши дети перестанут играть в шахматы, я бы посчитал это полной ерундой.

Сегодня для любителей шахматной игры созданы все условия. На любом книжном развале можно купить дебютные энциклопедии, даже в Википедии все дебютные варианты расписаны чуть ли не до эндшпиля, но вот недавно пытался научить своего сына игре в шахматы, а он мне говорит:

- Пап, ну а с кем я играть-то буду? Вот в «Angry Birds» в моем классе играют все, а про шахматы никто ничего не знает, не знают даже, как пешки ходят.

Вроде бы мелочь, но может быть, все эти невнятности нашей жизни, когда левая нога создает ситуации, при которой правой ноге не предусмотрено места, каким-то образом сопряжены с тем, что в нашем образовании не осталось нищи для логического мышления. Ведь зачастую даже в администрировании можно наблюдать банальное отсутствие пошагового мышления. Ведь чем были хороши шахматы? Они развивали способность предвидеть ходы противника. Я вот сюда двину пешечку, а он... может сходить конем сюда, и мне тут нарисуется вилочка, может развить давление на королевский фланг, может рокироваться - и потом придется его выцарапывать из угла, а может и... Шахматы были спрессованным сгустком того, что происходило с нами повседневно. Мы приучались к тому, что жизнь состоит из многоходовок.

Сегодня, когда я читаю новостную ленту, мне кажется, что наша система управления находится на каком-то детсадовском уровне, где не принято просчитывать последствия своих шагов. Банальный пример - злополучная доска Маннергейма. С какой помпой ее открывали лица, относящиеся к Олимпу нашей власти. И ни у кого из них не возникло даже вопроса, каким эхом это может отозваться в нашей стране. Сегодня действующие лица той позорной интермедии начинают сходить с Олимпа, неохотно покидают медийное пространство. Но неужели нельзя было ситуацию просчитать до того, как был сделан этот позорный шаг?

Иногда мне кажется, что нашу страну может спасти только принудительное включение в число школьных дисциплин двух предметов: шахматной игры и введения в формальную логику.