Все новости
Мнение
20 Октября 2016, 09:00

Чудо многоязычия

Коллаж Ларисы Ветлугиной.
Коллаж Ларисы Ветлугиной.
Владимир Глинский
Журналист, блогер
Малолетняя девчушка на сцене перебегает от буквы к букве, беседует со взрослыми дядями и тетями, а зал тем временем начинает медленно сползать в немом восторге, изумлении, ужасе (нужное подчеркнуть). Да я и сам начинаю испытывать странное благоговение перед неизъяснимым чудом.
Это был фрагмент шоу «Удивительные люди», на котором четырехлетняя Белла Девяткина изъяснялась сразу на шести языках: английском, французском, немецком, испанском, китайском и арабском. Многие комментаторы в сети затем отметили, что после просмотра видео почувствовали себя тупыми. «В ее возрасте я песок жрал, а она такое вот вытворяет!» — написал один из юзеров.
А мне сразу вспомнилось то чудо, когда я впервые почувствовал, что изучаемый мною язык нужен не только для того, чтобы преподаватель тебе поставила в дневник заслуженную «пятерку». Это началось в шестом классе. Мой папа собрался с друзьями отметить очередной благополучный пуск подстанции, а я под шумок подошел к нему с польским журналом «Szpilki», в котором на последней странице публиковался юмористический гороскоп, и спросил: «Пап, а что здесь написано?» На что он мне просто сказал волшебную фразу: «Вон на полке учебник польского языка, бери да учи. Потом сам расскажешь». Эх, сколько раз впоследствии он сожалел о своей опрометчивости, потому что только ребенок мог взяться за дело с необходимой фанатичностью. Первую четверть учебника я одолел за пару месяцев. И забросил. Уличный футбол, походы на лыжах, да еще наш «Салават Юлаев» в ту зиму вошел в Высшую лигу... Ну какой тут еще польский язык?! Но надо же было мне на зимние каникулы приехать в Ленинград, и там, в Петропавловском соборе, у гробниц русских императоров встретиться с польской группой туристов. И вдруг я осознал, что понимаю почти все, что они говорят. Это стало таким потрясением, ведь английский язык был для нас столь же мертвым языком, как латынь или какие-нибудь каракули народа Майя. Мы учили топики, заучивали слова, которые все равно вряд ли встретились нам в повседневной жизни закрытого от посещений иностранцев города. А здесь я почувствовал живое дыхание языка. Учебник я прикончил за год, потом брался за французский, казахский, немецкий, испанский, латышский, эсперанто, фарси, башкирский. И везде я научился находить это неповторимое ощущение сопричастности к чужой жизни и культуре.
С тех пор минули десятилетия, но ни один язык не оказался для меня лишним. Латышский однажды помог, когда я работал в московской рекламной фирме и нам пришел заказ на размещение модулей в рижских газетах. Польский и фарси меня вообще кормили на протяжении нескольких лет, когда волею случая я оказался без работы. С башкирским несколько лет вел рубрику в журнале «Уфа». Немецкий пригодился, когда поступал на литературный перевод в литинститут.
Поэтому, когда сегодня я слышу стенания на тему — зачем наших детей в школе заставляют учить башкирский язык, я искренне не понимаю этих стонов. Каждый новый язык обогащает человека, становится для него дополнительной подушкой безопасности. А уж знание какого-либо тюркского языка в нашей стране и в нашей геополитической ситуации, просто жизненно необходимо, потому что именно Средняя Азия в скором времени станет регионом, в котором будет решаться судьба будущего мира. Тот, кто сохранит в ней влияние, будет иметь право считаться сверхдержавой. Неслучайно сегодня на этом регионе сходятся векторы внимания США, России, Индии и Китая.
Так что, други мои, не лишайте своих детей будущего только потому, что сами оказались неспособны к овладению чужой речью. Человек, знающий несколько языков, уже никогда не будет смотреть на какие-либо народы сверху вниз и никогда не будет пренебрежительно относиться к своему родному.
Автор:Владимир Глинский
Читайте нас: