Культ Довлатова будет угасать в Уфе: послесловие к юбилею

...А юбилей получился громким. Но не у нас. В субботу, 3 сентября, города, с которыми был связан жизненный путь Сергея Довлатова, отпраздновали его 75-летие. Появился даже специальный термин: «День Д».Так союзники называли высадку в Нормандии, и к Довлатову это привязали благодаря его советско-американской прописке, а также тому, что поколение Довлатова было названо Василием Аксеновым «детьми ленд-лиза». В Петербурге так был назван городской фестиваль, который прошел со 2 по 4 сентября.

А в жизни одного из самых известных русских писателей второй половины ХХ века оставили след несколько городов. Уфа, где он родился в эвакуации. Довлатову было важно в этой связи, в основном, то, что здесь, в одной точке, удаленной от столичных центров, встретились в те недели и месяцы многие знаковые личности, прежде всего — здесь был Платонов. Довлатов даже сочинил полушуточную легенду об их «встрече» на уфимском бульваре в октябре 41-го.

Ленинград, где Довлатов прожил основную и самую важную часть жизнь. Он был плотно вовлечен в неформальную литературную тусовку Ленинграда, лидером которой был Бродский, и посвятил этому немало страниц в «Соло на Ундервуде». Таллин, куда он сбежал за призрачной иллюзией «более западной» жизни. Этот период многие недавно увидели в экранизированном Станиславом Говорухиным «Компромиссе». Пушкинские Горы, где Довлатов прожил несколько месяцев, но посвятил этому самое зрелое, на мой взгляд, свое произведение — «Заповедник». И, наконец, Нью-Йорк, где прошли последние полтора десятилетия, и где Довлатов — редкий случай для русского эмигранта! — добился некоторого успеха у критиков круга рафинированного журнала «The New Yorker».

О том, что происходило в эту субботу в Нью-Йорке, я информации не нашел — может, и ничего (по крайней мере, семья Довлатова была в эти дни в Питере), но достаточно и того, что в честь русского писателя здесь несколько лет назад назвали улицу.

Пушкинские Горы анонсировали второй довлатовский фестиваль «Заповедник», который пройдет чуть позже (чтобы не наложился на петербургские торжества). Как и в прошлом году, будет много зрителей, артистов, музыкантов, писателей (впрочем, в прошлом году многие «випы», во главе с одним из федеральных министров, бойкотировали фестиваль из-за скандала с псковским губернатором). Гордость местных властей — то, что им удалось сохранить избу, описанную в «Заповеднике». Сейчас там музей.

В Таллине, на центральной площади, установили громадный портрет Довлатова — 20х20 метров, с цитатой на русском, эстонском и английском: «Все интересуются, что будет после смерти? После смерти начинается история».

О питерском трехдневном «Дне Д» можно сказать очень много: здесь был и уличный фестиваль в центре, и джазовый концерт, и квесты, и экскурсии, и выставки фотографий, и открытые чтения, и ретроспектива фильмов, и презентация путеводителя «Ленинград Довлатова». Апофеозом стало, конечно, открытие памятника писателю на улице Рубинштейна, где он жил. Губернатор Петербурга официально разрешил установку: это потребовалось, так как со смерти Довлатова прошло меньше 30 лет (есть такое ограничение по закону).

С тяжелым сердцем мы подошли к Уфе. Те, кто следит за прессой, знают, что здесь 3 сентября не произошло ничего. Нет, какие-то неформальные встречи энтузиастов были. В соцсетях можно обнаружить скупые фото даров писателю от чистого сердца: букет под мемориальной доской на доме на улице Гоголя, там же символическая бутылка портвейна. Человек 20фанатов. После — их собрание в ближайшем антикафе. Портрет, фестиваль, а уж тем более памятник этому писателю в нашем городе трудно себе представить.

Что касается мемориальной доски, то ее установили к прошлому юбилею (70-летию), можно сказать, с боем, а шли к этому еще полтора десятилетия. Представители минкульта Башкирии не скрывали от прессы свою позицию и некоторое раздражение: «Для Уфы Довлатов ничего не сделал». Установка доски в сентябре была сорвана: ее пытались провести в техническом порядке (приехать на «техничке»-прикрутить). Присутствие зрителей и журналистов смутило коммунальные службы, и они ретировались. В ноябре было организовано какое-то подобие скромной церемонии. Доску все равно раскритиковали за «похоронный», официозный стиль. Рядом с креативными досками Питера и Таллина она, действительно, смотрится странно, но уж чем богаты.

Кажется, о Довлатове в эти дни даже неравнодушные к его творчеству уфимцы говорили меньше и сдержанней, чем пять или пятнадцать лет назад, когда двор на Гоголя собирал более внушительные «делегации». Кажется, немного устали даже те, кто годами пропагандировал его творчество. Устали, полагаю, от равнодушия властей, от которых зависят любые городские праздники, но и не только от них. Что-то, связанное с Довлатовым, мог бы организовать крупный бизнес. Кто угодно. В Питере в качестве главного спонсора «Дня Д» активно отпиарился «Мегафон». Его руководство заявило, что слова Довлатова «Я предпочитаю быть один, но рядом с кем-то» «перекликаются с нашей миссией: обеспечить качественной связью людей». Изобретательно. Довлатов бы посмеялся.

В Уфе... Никакой торговый центр, торговая марка, магазин, кто угодно, не организовал ничего в честь 3 сентября — ни в этом году, ни в 2011-м, ни в 2001-м. И не уверен, что мы сможем рассчитывать на какой-то организованный, профессиональный «креатив» в честь, например, 80-летия писателя.

Довлатов дважды не нашел отклика в душах важных уфимских людей, принимающих решения. В первый раз — в 90-е, когда всходила его звезда для российского читателя. Но тогда столица Башкортостана была отгорожена как от всего российского, так и для всего нового-неформального могучей броней официальной культуры и национальной ориентированности. Апофеоз «второго раза» пришёлся, видимо, на тот самый 2011-й, когда в Уфе входили в моду блоги, отказ от официоза, открытость новым культурным явлениям и т.д. и т.п. Но дело ограничилось «похоронной» доской. На большее этого дуновения ветра не хватило.

Я не думаю, что будет третий раз. В конце концов, Довлатов умер четверть века назад, а расцвет его популярности, культа — это конец 90-х, «нулевые». Не утверждаю, что дальше его имя будет плавно угасать, но и разгораться с большей силой уже, пожалуй, не с чего. Уфимские же почитатели Довлатова давно исчерпали в разговоре с властью и истеблишментом все аргументы. 3 сентября 2016-го возле фасада старого дома на улице Гоголя было «нечего сказать» (ничего нового); 3 сентября 2021-го — тем более.