Почему Башкирия проиграла больше всех от конфликта с Турцией

Это даже странно. Не будучи фанатом Турции и даже представителем тюркского народа (каковых у нас в Башкирии половина жителей), я снова и снова возвращаюсь к теме запутанных российско-турецких отношений. В ноябре, по горячим следам сбитой «сушки» ВВС России, я обозревал тему сворачивания турецкого бизнеса в нашем регионе, подробно останавливаясь на едеl. В июле констатировал, что сколько бы миролюбивых жестов теперь ни было (а их теплота даже превосходит все ожидания: Путин и Эрдоган снова братья навек), Турцию начало так основательно шатать, что, пожалуй, с мечтами и возвращении массового туризма в этой стране можно покончить. С тех пор елейных речей в прессе и в устах политиков заметно прибавилось, но свои слова я назад не беру. Да, военный переворот провалился, но многотысячные репрессии (аресты, массовые увольнения, часто в самых неожиданных сферах: например, в вузах) вряд ли можно назвать признаком того, что всё хорошо. Похоже, эту страну ещё долго будет шатать-болтать независимо от того, сколько её президент будет обниматься с нашим на брифингах.

Нынешняя, третья, колонка вызвана к жизни голосами некоторых деятелей башкирской культуры, которые я регулярно слышу в соцсетях и прессе. Это недовольные голоса. Они спрашивают, во имя чего было разрушено многолетнее тесное сотрудничество Башкирии и Турции в сфере культуры. И как теперь его восстанавливать, и кто будет этим заниматься (по крайней мере, минкульт молчит). Они приводят в пример случаи, когда отменились — если не сказать жестче: были запрещены, не рекомендованы — поездки деятелей культуры Башкирии на фестивали в Турцию, награждения наших драматургов и артистов, какие-то гастроли и т.д. и т.п. Вершиной этого стала отмена для Уфы роли очередной столицы «Тюрксой» — аналога ЮНЕСКО для тюркского мира. В 90-е власти самостийного Башкортостана были очень вдохновлены этой международной организацией. По-моему, тогда наша республика вкладывала в «Тюрксой» даже больше (по крайней мере — трепета и надежд), чем сама официальная Анкара.

Надо сказать, турки сами подлили масла в этот огонь досады наших деятелей культуры. На разных уровнях они подчёркивали, что Башкирия оказалась не таким верным другом, как это виделось в 90-е (и, чуть прохладнее, но всё же — до ноября 2015-го). Их риторика начиналась со слов «А вот Татарстан...», что уже действует на наш истеблишмент, как красная тряпка на быка. Дело тёмное, но, вроде как, Татарстан мягко, по-восточному дипломатично проигнорировал пожелание федеральных властей свернуть сотрудничество с Турцией. Это напоминало мудрость Хаджи Насреддина о том, что если потянуть время, кто-нибудь да обязательно помрёт: или ишак, или эмир. По сути, так и получилось.

Так, например, один из турецких дипломатов следующим образом высказался в казанском издании, наступив на больную мозоль башкирским деятелям культуры: «Большой ущерб в отношениях («Тюрксой» и России. — прим. авт.) ощущается хотя бы в том, что Уфа должна была стать культурной столицей тюркского мира, как Казань в 2014 году, но не смогла. Сейчас это город Шеки в Азербайджане. Если бы это место заняла Уфа, это улучшило бы ее узнаваемость на международной арене». Надо ли говорить, что эта цитата тут же разошлась по блогам.

Давайте разложим по полочкам: что произошло, и какое пространство манёвра было у наших властей. Итак, Башкирия приостановила своё членство в «Тюрксой». Это произошло 30 ноября, на фоне резкого обострения российско-турецких отношений. Официально об этом правительство не объявляло, но в наше время это и не нужно: для этого было достаточно, чтобы «источник в правительстве региона» сообщил об этом нескольким ведущим информагентствам России.

Этому предшествовала телеграмма, направленная министром культуры России Владимиром Мединским шести главам регионов — членов «Тюрксой». Телеграмму получили главы Башкирии, Татарстана, Алтая, Якутии, Тывы и Хакассии. «Довожу до вашего сведения позицию минкультуры России о необходимости незамедлительного прекращения всех контактов субъектов РФ с международной организацией «Тюрксой», — было сказано в телеграмме (цитирую по ТАСС).

Дальше Татарстан сыграл на свой страх и риск, по сути, проигнорировав телеграмму и продолжив культурное сотрудничество. Кстати, не думаю, что Татарстан вышел из этой истории абсолютным победителем, как сейчас это пытаются представить. Тот же турецкий дипломат в том же интервью с несвойственной дипломатам неосторожностью говорит следующее: «Реальность состоит в том, что татары и турки являются братьями, а турки и россияне — соседями, и ее невозможно изменить». Может, дипломат и не это имел в виду, но прозвучало так, что татарстанцы туркам ближе, чем россияне, и для Турции это вообще отдельные отношения. Не думаю, что федеральные власти наблюдают за этой особой близостью и за подобными словами с бешеным восторгом. Когда в 1999-м Татарстан пытался перевести татарский язык с кириллицы на латинский алфавит (памятником этому долго оставались адресные таблички на центральных улицах Казани — сейчас, может, уже заменили), по этому поводу появилось жесткое и вовсе не «лингвистическое» решение Конституционного суда. Там федеральный центр нервно всё сказал — и про братство, и про соседство. Не думаю, что не нервничают сейчас.

А Башкирия, как и четыре других региона, подчинилась телеграмме. При этом из всех из них она, конечно, была главным игроком в «Тюрксое», и сейчас и Турция, и Татарстан, по сути, попрекают ее за малодушие.

Здесь ключевые слова — «подчинилась телеграмме». Не совсем по-русски звучит, да? Можно подчиниться приказу, послушаться совета. Вот в том-то и дело: непонятно, что это было. Что это за форма такая — телеграмма? Что значит безличная формулировка «Довожу до вашего сведения позицию минкультуры России»?

Отдавать приказы главе региона федеральный министр не имеет права. Они не встроены в единую вертикаль власти и являются кем-то вроде параллельных равных игроков. Но если минкульт хотел именно «приказать», он мог это сделать. Мединский мог издать распоряжения для министров культуры шести субъектов РФ. Башкирия бы вполне легально и официально подчинилась.

Это был совет? Но что за советы в такой формулировке? Что за «необходимость немедленного»? И что, совет можно было не принять?..

В общем, по-простому говоря, российский минкульт подставил Башкирию, выбрав именно такую иезуитскую форму, риторику. По сути — это было распоряжение вышестоящей власти, поскольку речь шла всего лишь о деталях указания президента — срочно свернуть всё сотрудничество с Турцией. По форме — получилось, что Башкирия как бы принимала решение сама (что подкреплено и демонстративным демаршем Татарстана: мол, вот же, можно было не принимать такое решение!) За это «Тюрксой» явно обиделся, и история 20-летнего сотрудничества на этом, вероятно, почти закрыта. Произошло это, во многом, из-за бестактности чиновников из Москвы.