Уфа во мгле

Нет, не пугайтесь. Речь здесь вовсе не идет о каком-либо техногенном блэкауте, накрывшем нашу прекрасную столицу. К тому же, слава Богу, ей неведомы принудительные отключения электроэнергии, которым в приснопамятные 90-е подвергались российские города. Не об этом я хотел сказать в этот субботний солнечный день. Но...

Скорый 84-й «Москва-Караганда» отошел от станции Чишмы. Время уже было ночное, но большинство пассажиров нашего вагона не спали. Во-первых, потому что почти половина его уже сидела на чемоданах в ожидании Уфы. Никогда не забуду, как мой сосед, глядя в ночную темень чишминского перрона, мечтательно произнес: «Наконец-то, Уфа! Полгода не был дома. И знаешь, что я первым делом сделаю? Приду домой, наварю каши перловой и тут же отправлюсь с удочкой на утреннюю рыбалку». Да, мы, уфимцы, все были в предвкушении встречи с родным городом. Есть в нем что-то такое, что заставляет каждый раз биться наши сердца, когда мы возвращаемся домой.

Во-вторых, мы настолько прожужжали уши нашим соседям по вагону о том, насколько прекрасен наш город, что многие из них, несмотря на второй час ночи, все-таки решили глянуть на это неведомое чудо, к которому так стремятся их попутчики. Еще в Чишмах, где поезд сделал техническую остановку на полчаса, мы заинтриговали их фразой: «Ну вот, денег нет — в Чишмах сидим». А потом опять же наперебой рассказывали, откуда пошла эта старинная поговорка. Рассказали про скульптурную фигуру Салавата, которая встречает каждого пришлеца на въезде в город. Вообще, странно: мы так часто поругиваем Уфу, когда находимся в ней, но будучи в окружении чужой компании, ни разу не слышал я ни единого слова хулы на наш город. Странный такой парадокс. Между прочим, он свойствен не столь большому числу российских городов. Сколько раз я слышал, как мои попутчики, ничуть не стесняясь, вываливали мне всю подноготную про нелегкую жизнь в Сызрани, Иванове, Самаре, Ульяновске, Рузаевке, Караганде... И только от уфимцев никогда не услышишь жалоб. «Да ты знаешь, что у нас за город? У нас Шевчук! У нас такая Белая-река! Да и Шаляпин начинал именно у нас! А Земфира? А Довлатов? А Платонов? Вся страна у нас во время войны спасалась. Да и сами по себе мы живем неплохо, а главное — мирно». Сколько раз я сам становился частью этого дискурса на подъезде к Уфе.

И вот, Дема осталась позади, мы приникли к темным окнам, пытаясь, наконец, разглядеть в полуночной тьме абрис своего неповторимого «города на горе».

— Вот смотрите! Сейчас будет Салават на коне! А рядом огромный Конгресс-холл в величественной чаше Черкалихинского оврага, — растолковывал своим соседям «рыбак».

Но вот уже под ногами понеслась темная гладь Белой, а города не было видно. Мелькнул незаметной летучей мышью контур самой большой в Европе конной скульптуры. Уфа наступала на нас большим темным пятном. Неприятное чувство неловкости повисло в купе. Хорошо, хоть дорожные хлопоты помогли скрыть нам смущение от своих соседей.

Конечно, я понимаю, что пассажиры скорого поезда «Москва-Караганда» — это не гости саммитов ШОС или БРИКС. Да и что это за неловкость?! Подумаешь — плюнули и забыли. А вот прошло уже несколько дней, а все равно это воспоминание саднит душу. Неужели это настолько накладно для нашего мегаполиса подарить нормальную подсветку визитной карточке Уфы — памятнику Салавата Юлаева? Да и нишу Конгресс-холла тоже было бы неплохо выделить светом. Ведь встречают-то действительно по одежке.