Оставьте меня в покое и сами оставайтесь там же

Я думаю, нам нужно оставить друг друга в покое. Вы оставьте меня. Я — вас. Они — их. Все — всех. Оставить в покое. Такая простая фраза с простым смыслом. Родителям оставить в покое своих детей. Независимо от возраста. Пять ему или 35, 20 или 40. Оставить в покое, слышите?

Пожалуйста. Спасибо. До свидания. И оставьте меня в покое. Чмок.

Где те родители, что оставили своего ребенка в покое? Что дали они ему, а чего лишили? Дали быть. Дали пространство вокруг, очертили большой круг. Дали доверие и эту тихую любовь, которая без слов, вне слов, за пределами слов, которая еле уловима. Которой рад и младенец, и старец. Которую когда-то вы ждали от своих матерей и отцов, устав еще в детстве, между третьим и четвертым уроком по физике, от давления племени, от строчек и клеточек, от расписаний в своем дневнике, от опозданий туда, куда вам ну совсем не хотелось, но надо было, от сверхурочных, от факультативов и проектов срочных, от сообщества пленных, от рабовладельческого строя, от соответствия «нормам», от переменных, при перестановке которых смысл неизменен, от дробей и степеней, до сих пор ни разу не пригодившихся, от оценок того, кто старее и старше, от табелей и пустых ячеек, от тангенсов и котангенсов, из-за которых я когда-то ревела, не понимая, от строчек и клеточек, от строчек и клеточек, от строчек и клеточек.

Оставьте ребенка в покое. Суету замените на безвременье. Расписания на стихотворения. Бесконечные кружки, в которых надо быть ровно в восемь, на восемь кружек вкусного чая и книгу почитать вместе, попричитать, посмеяться, не перечить младшим, сопереживать их маленькому сердцу, сострадать, не пытаться втиснуть в рамки и границы заранее, в которых вам самому до сих пор тесно, неинтересно. Сейчас вы ведь ищете нелегальные способы и средства из них выйти. За границы пятибалльной системы. Из замкнутого круга строчек и клеточек, строчек и клеточек, строчек и клеточек.

Оставьте ребенка в покое. Пусть какое-то время в его жизни не будет времени — ни стрелок, ни цифр, ни циферблата. Пусть еще немного детского рая. Ну, пожалуйста, мам, дай побыть самим собой с самим собой. Потом я забуду, каково это и кто я. Потом я буду искать себя снова, собирать по крупицам, вспоминать, расчищать путь прошлого, тратить деньги на расстановки по методу Берта Хелингера и, отчаявшись, заведу хорошего психолога, нарублю дров в отношениях, заведу любовницу, буду стремиться быть как все, в строю, в норме, без отклонений и жить на «пять» с плюсом по кем-то выдуманной системе. Когда в комнате, залитой солнечным светом, рождаются и погибают вселенные, громыхает гром и молния, а звери спасаются в странном домике, где куклы спят все вместе, не стыдясь и не прикрываясь, где медведь точно что-то сказал, ты просто не слышала, где обязательно все не просто так и очень волшебно. Строчки и клеточки, строчки и клеточки, строчки и клеточки.

Дайте принятие, понимание, родство, близость, дружбу, надежду. Дайте воздух и крылья, дайте природе быть. Дайте побыть и быть в покое. Ему скоро в бой с жизнью, там мало, кто вспомнит и поймет, а что ему на самом деле нужно. Мало, кто догонит, просто оставить его в покое. Он уже и сам не разберет, куда так бежит и так усиленно гребет, добежит ли до финиша целым и невредимым, не переклинит ли по пути, не сгинет ли, не проснется ли за чертой, испугавшись заранее, что вас подведет, что не вытянет четверть без «трояков», что не окажется последним в классе по успеваемости, что не запьет от усталости в 28, что не бросится под поезд, обессилев. Строчки и клеточки, строчки и клеточки, строчки и клеточки. Вы столько надежд возлагали и чаяний. Так отчаянно желали счастья и всего самого лучшего. «Малыш, мы хотим тебе самого лучшего и счастья! Будь счастлив, будь счастлив, ты уже достаточно счастлив, ты уже очень счастлив, может, начнем ходить на сольфеджио, а по субботам занятие с репетитором, а потом еще гребля и информатика в понедельник! У тебя совсем нет времени, совсем нет времени». Не каждый с таким объемом физически справится. А давай отдадим в бокс, пусть подкачается. А то какой-то хилый, самый дохлый в классе. А в этой системе, малыш, надо быть зубастым. «Мам, медведь точно что-то сказал, ты просто не слышала, мам, ты просто не слышала».

Я думаю, нам нужно оставить друг друга в покое. Вы меня. Я вас. Они их. Все всех. Оставить в покое. Без нежного насилия, без удушающей заботы, без плесневелых интонаций, без червивых теорий и правил о жизни, ваших правил, которые его никогда не станут. У него свой Дао. Оставьте в покое своего ребенка, детей, если их много, свою жену, своего мужа, бойфренда и подругу, родителей, соседей, президента и дворника, Бога и Боба Марли с его любовью к марихуане, самого себя оставьте уже в покое, говорящие головы в телевизоре, новый клип Тимати, французскими либералами не забивайте свои головы, майонезом «Кальве».

Оставить себя в покое. Перестать оценивать по привычной шкале ценностей, отмечая в дневнике души «отлично» и «неудовлетворительно» за каждый промах, не наказывать себя, ставя в угол депрессии, вставать и уходить с уроков, где очень душно, плохо и стремно, просыпать некоторые моменты вовсе, забивать на физику и химию, брать гитару в руки по настроению, а не по расписанию в планшете, взрывать старые школы, не давать разрастись унынию, пересекать параллельные прямые где-то в своем личном космосе, перечитывать Маяковского и Бродского, спорить с директором школы до хрипоты, до рвоты о Любви и Боге, не принимать на веру чужие теоремы и законы, любить самую красивую девочку с пышным бантом и помнить, что по итогу, окажется важным лишь одно — счастлив ты был в этой школе или тебя рвало.

Пожалуйста. Спасибо. До свидания. И оставьте меня в покое. Чмок.