Категории войны

Сначала обширная цитата. Это пишет мой давний друг, известный израильский журналист и редактор Лазарь Данович.

«Мы все — Шарли» («Je suis Charlie») — в этом истерическом девизе было что-то очень ненатуральное. Очень нелегко, даже с учетом происшедшей тогда трагедии, отождествить себя с «многотиражкой» злобных пошляков и моральных уродов. Впрочем, это святое право гражданина — солидаризироваться с кем и чем бы то ни было. Но если сегодня на улицы городов Европы (не только Западной) выйдут люди с плакатами «Je suis Рaris! », это будет понятнее. По той простой и ужасной причине, что теперь останется лишь проверить, как будет писаться по-французски «Берлин», «Стокгольм», «Хельсинки», «Осло», «Амстердам», «Брюссель», чтобы подставлять эти названия вместо «Париж» после очередного теракта с сотнями жертв.

Четвертый исламский рейх объявил западному миру войну. Тот, кто этого еще не понял, может продолжать сидеть в парижских кафе спиной к улице и ждать, пока по нему полоснут очередью.

На войну надо отвечать войной. Когда-то просвещенные европейцы и американцы двинулись, объединенные в Антанту, «наводить порядок» в России и под шумок гражданской войны грабить ее. Нехотя, чертыхаясь и считая в уме, выгодна ли им такая антигитлеровская коалиция, они все же открыли Второй фронт в конце Второй мировой войны. Сегодня им тоже необходимо объединить военные усилия. Только ныне придется быть еще более жестокими, чем в восемнадцатом или сорок четвертом. ИГИЛ надо в полном смысле слова истребить: никаких пленных, никаких раненных, никаких «без оружия в руках», никаких «жителей близлежащих населенных пунктов» или «случайных кочевников». Там, где орудуют эти нелюди, должно стать пусто и тихо. Тихо, пусто и безлюдно.

А в самой Европе, впустившей в свои страны орды лжебеженцев, включая диверсионные группы и резервные боевые подразделения ИГИЛ, некий вариант чрезвычайного положения должен быть введен немедленно. Причем это касается не только патрулирования, проверок, облав и комендантского часа. Все это нужно, но на какое-то время. Давление можно оказывать и без автоматов, колючки и полицейских собак. Те, кто знает арабский и вообще ближневосточный менталитет, поймут: начать надо с широковещательной угрозы тотальной депортации всех, кто не сможет доказать свое «беженство» (хороший неологизм, не правда ли - нужно заменить всего лишь один шипящий звук?). Объявить, что готовится высылка сотен тысяч нелегалов из каждой европейской страны, куда они в последние месяцы проникли. А одним из условий послабления требований к конкретному «искателю убежища» сделать выдачу исламистов, боевиков, вербовщиков, проповедников и вообще подозрительных типов. Доносы посыплются как из рога изобилия: такая уж это популяция. Останется только провести аресты и организовать отправку. Но все это только в том случае, если Европа более не хочет собирать куски человеческого мяса на своих улицах и устраивать похороны вместо рок-концертов и футбольных матчей. Если ей все же важнее перевернутый с ног на голову либерализм и его извращенные «ценности» то... То вся она — Шарли, и за это ее Эбдо».

По-моему блестяще и стилистически, и концептуально. Вы не находите? Зато весь наш фейсбук заполнен фейковыми фото убитых Путиным сирийских младенцев, криками, что надо выводить наши войска из Сирии, а не то мы разоримся и прочее. Между тем израильтянам, много лет живущим в жутком соседстве с этой популяцией, лучше знать, как поступать с людьми, которые устраивают теракты, а потом шумно их празднуют под охраной законопослушной полиции. Кому как не гражданам государства, с которым у нас, кстати, безвизовое общение, знать, что эти особи понимают только силу и больше ничего. И подавляющее большинство израильтян приветствует действия России в борьбе со злом, которому, хочется верить, истинный Аллах не позволит обзавестись ядерным или бактериологическим оружием.

Четвертый исламский рейх, как назвал мой друг этих сатанистов, после гитлеровского нашествия — это действительно самая страшная угроза, нависшая над человечеством. И мыслить здесь следует не категориями толерантности, а категориями войны. В сороковые именно так и было — не дай бог тебя заподозрят в пособничестве фашизму. В этом случае применялись действия, граничащие с жестокостью, как к отдельным людям, так и целым народам. Это сегодня мы оцениваем целесообразность тех или иных деяний, вызванных необходимостью выжечь фашизм под корень, и порой с печалью понимаем, что многие жертвы были напрасны. Но факт остается фактом — выжгли и так, что в современной процветающей Германии даже произнесение слова «хайль» грозит тюрьмой.

Так вот сегодня никого, кроме этих фанатиков, выжигать не хочется. Не хочется ни ссылок, ни депортаций, ни, спаси Христос, превентивных ядерных ударов. Хочется, чтобы эта раковая опухоль была не только удалена, а выскоблена до последней молекулы, до последнего бородатого «микроба». И чтобы внуки этих «микробов» с ужасом веками вспоминали, что с ними сделают, возьми они в руки кривой нож. Нет, баранину для шашлыка нарезать — это пожалуйста. Но не больше.