Поножовщина и захват заложников: почему это происходит в школах Башкирии?

Громкие события в Башкирии происходят, если так можно выразиться, блоками. Всё лето республика обсуждала саммиты ШОС и БРИКС и всё, что с этим связано — ведь даже те, кому «по барабану» политика, столкнулись, как минимум, с бытовыми проявлениями того, что в прессе было громко названо «Уфа – выбор мира». Осенью умами завладел сюжет «Маньяки атакуют». Причиной послужило одно зверское убийство, несколько жестоких нападений и изнасилований, — и вагон слухов в духе «найдена отрезанная голова, изверг на свободе». Конечно, странно, что несколько совсем не «рядовых» преступлений такого рода так сошлись, хотя установлено, что их совершили разные люди. Может быть, одно преступление в какой-то степени влияет на другое, провоцирует его? Дело и в настроении общества, и в шуме прессы, смакующей самые жуткие подробности; не надо забывать и «теорию разбитых окон». А её весь сентябрь часто вспоминали в уфимской прессе. Там, где разбито одно окно, другие люди в скором времени выбьют ещё несколько. Всё взаимосвязано. В СМИ это привязывалось, например, к тому, что вокруг школ в Уфе — бесхозные гаражи, которые так и манят тёмных личностей... Собственно, эта взаимосвязанность ощущается и в другом «сюжете». На фоне всего остального он прошел почти незамеченным: пресса и общество обсуждали его на удивление скупо. А между тем, в Башкирии в последние недели произошло сразу несколько тревожных — и похожих — происшествий в школах.

Две недели назад восьмиклассник захватил в заложницы учительницу. По крайней мере, так эту ситуацию описала пресса: возможно, следствие переквалифицирует действия туймазинского школьника во что-то менее тяжкое, например, в простое нападение. Впрочем, «простым» происшествие не назовешь, потому что 15-летний Айрат был вооружен ножом, топором и электрошокером. Кроме того, парень требовал от полиции «принести пистолет». «Мы уже вспомнили стрелка из московской школы, думали — всё», — рассказали журналистам очевидцы. Важное сравнение. Запомним его.

Еще несколькими неделями ранее похожее ЧП произошло в одной из престижных уфимских гимназий. Очередному подростку «на грани нервного срыва» тоже было пятнадцать. Девятиклассник Артур ударил ножом однокашника — в пылу вспыхнувшей ссоры. В отчетах прессы, посвященных этому событию, «московского стрелка» никто из очевидцев не упоминает, но параллели все равно просматриваются. Одноклассники называют Артура «странным», рассказывают, что учился он хорошо, но ему не удавалось наладить общение со сверстниками, отношения были плохими. «У юноши просто не выдержали нервы», — предполагают журналисты.

Примерно то же полтора года назад писали о другом старшекласснике: «не пользовался авторитетом среди одноклассников», учился хорошо, но не выдержал, и т.д. Речь, собственно, о 15-летнем Сергее, том самом «московском стрелке». В начале 2014 года он захватил свой класс в заложники, застрелил учителя и полицейского. Эта история прогремела на всю страну.

Конечно, нельзя утверждать, что школьники из Башкирии, локально «прогремевшие» нынешней осенью, видели эти репортажи и внимательно читали статьи. Но и не знать о московской истории вряд ли могли. «Мы уже вспомнили московского стрелка»: если так говорят очевидцы, то вряд ли его не вспомнил сам Айрат, когда требовал от полицейского дать ему пистолет.

Укладывается ли это в «теорию разбитых окон»? Вполне. За одним парнем, взявшимся за ружье, внимательно следят десятки и сотни его товарищей по несчастью, таких же «униженных и оскорбленных», которые дошли до точки кипения. «Если смог он, значит, смогу и я». При этом на практике история Сергея далека от какого-либо разумного вывода, который могли бы сделать его последователи. Наказать своих обидчиков (если они были) ему не удалось — под пули попали, в общем, случайные люди; задуманный (видимо) суицид в конце также не удался. Психиатрическое освидетельствование в этом году и вовсе лишило действия Сергея каких-либо рациональных мотивов: суд признал его невменяемым и отправил на принудительное лечение от шизофрении (не исключено, что оно будет пожизненным). Но этого последователи не знают. Они хотят видеть красивую историю, которая вписывается в трагическо-романтическое мироощущение, характерное для их возраста. И им, кстати, дают эту историю. «В кино реконструируют прошлогоднюю трагедию в столичной школе», «Маму «школьного стрелка» сыграет Татьяна Буланова», — радостно сообщают газеты, и это не единственный проект, «навеянный» двойным убийством.

Но, разумеется, ошибочным был бы вывод «виновато кино» или «виновата пресса». Это заявить легче всего, — и так заявляют, кстати, в 90 процентах случаев. Но важно было бы правильно расставлять акценты и рассказывать о подобных историях не столько «эффектно», сколько «не халтурно». В скольких статьях просмаковали детали московской трагедии? В сотнях. Сколько изданий рассказали потом о ее истинных причинах, о болезни «стрелка» и о диагнозе? Куда меньше: когда история перестаёт быть «жареной» и кроваво-эффектной, она уже мало интересует прессу. Вот и делайте выводы...

От редакции. Книги Игоря Савельева, выпущенные этой осенью издательством «Эксмо» – романы «ZЕВС», «Терешкова летит на Марс», «Вверх на малиновом козле» — поступили в продажу в Уфе и других городах России. Спрашивайте в книжных магазинах. Кроме того, наш автор выдвинут на премию «ТОП 30. Самые знаменитые люди Уфы», учрежденную журналом «Собака», Министерством культуры и Министерством молодежной политики и спорта Башкирии. Проголосовать за Игоря Савельева можно здесь.