Какой у буржуя может быть отпуск?

— Ты был в отпуске? — спросил я своего приятеля-предпринимателя.

— Какой у буржуя может быть отпуск? — засмеялся он в ответ.

У Марата богатый опыт предпринимательской деятельности. Нет, он не бывший комсомольский функционер, не из бывшей партийной номенклатуры. Он из наших, из простых. Свое нынешнее относительное благополучие заработал, как говорится, собственным горбом. Родители его — трудящиеся, всю жизнь пахали, чтобы Марат мог получить высшее образование. Он его получил. В одном из самых престижных авиационных технических вузов страны. Башка у него светлая, думающая, заставляющая его работать и крутиться всех, кто попадает в орбиту его интересов. Когда Советский Союз прекратил свое существование, когда наступил сначала период полураспада, а потом практически полного развала экономики, он и впрягся в предпринимательскую деятельность. Естественно, начал с внедрения в нашу повседневную жизнь зарубежной технологии, средств коммуникации, то бишь компьютеров.

В общем, брался за все, что сулило деньги, прибыль и независимость. Только сам бизнес и есть абсолютная зависимость, капиталистическое рабство. Ты перестаешь принадлежать себе.

У Марата уже выросли и получили образование собственные дети. Они уже снисходительно посматривают на отца родного, на его отчаянную смелость, с которой он берется за все новое. Например, несколько лет назад он взял в аренду сельскую кочегарку, которая отапливала рабочий поселок нефтяников. Нефтедобывающее предприятие рухнуло. А поселок с людьми, в одночасье ставшими никому не нужными, не умирал. Дома остались, школа, садик, больница. Все это надо обеспечивать теплом. От кочегарки нефтяники, естественно, тоже отреклись.

В эту пору и появился Марат.

И окунулся он в проблемы ЖКХ.

Познал в полной мере непостижимую суть и непроглядную муть тарифной политики, все прелести и хитромудрости управляющих компаний, которые ни за что не отвечали, а только получали денежки с населения. Куда девались эти деньги, Марат выясняет только сейчас в ходе судебных тяжб и разбирательств, которые он затеял.

К буржуям лично у меня отношение было однозначное. Во мне до сих пор спит классовая ненависть к угнетателям, взращенная на уроках истории и обществоведения в средней школе, а также подкрепленная лекциями по марксизму-ленинизму в советском вузе. Я, не скрывая, говорю Марату о том, что он, по сути, является классовым врагом для своих кочегаров, ремонтников и бывших нефтяников, живущих в поселке.

— Какой я им враг? — возмущается Марат. — Я был им самый первый друг. Я восстановил котельную, которая вот-вот должна была развалиться. Я давал работу людям, давал тепло в их дома. Враги им те, кто замыливает деньги в управляющих компаниях. Я по их милости сегодня нахожусь в многомиллионных долгах и пытаюсь выдрать эти деньги через суд.

У буржуя Марата есть свой дом. Он был родительский старый, неказистый. Он построил на его месте новый. На нескольких сотках при доме есть все, о чем может только мечтать современный городской человек: грядки, фруктовые деревья, лужайка, которую он стрижет самолично. На цепи бегает верный пес. В доме чистота и уют. И пустота. Потому что буржуй Марат в основном живет в… квартире на колесах — в своем джипе. Он мотается в нем по белу свету, решает вопросы, заключает договора.

И отпуска Марат не видел уже много-много лет. Он забыл, что это такое. И КЗОТ тоже забыл, судя по всему.

— Если над тобой никого нет, отпусти себя сам, — предлагаю ему.

— Я бы рад, — усмехается Марат, — да дела не пускают. Кто ж меня отпустит? Это же бизнес.