По кирпичику: почему уникальная галерея в Башкирии никому не нужна?

Воскресенское — это небольшое (относительно) село, находящееся в 25 километрах от Мелеуза. Здесь живут всего около двух тысяч жителей, и практически нет никакой работы. Сёл и деревень таких по России — тысячи.

Но имеются здесь два объекта, которые по исторической и эстетической ценности могли бы посостязаться с иным крупным областным центром или городом.

Первый — это развалины медеплавильного завода, построенного в XVIII веке. Крупнейшее предприятие в крае с передовыми на то время технологиями захватили даже сподвижники Емельяна Пугачева. И пять месяцев выплавляли для себя здесь пушки и ядра. Существует легенда, что сюда, в Воскресенское, заезжал даже сам Емельян Иванович, но историки этот факт не подтверждают. А вот то, что ближайшие сподвижники были — да, точно. Среди них знаменитый Иван Чика-Зарубин, например. Они проинспектировали завод, пообедали, вошли в местную церковь помолиться… и не вышли. Потому что под церковью, оказывается, был подземный ход, который вел до самого леса. Сейчас этот подземный ход завален, чтобы местные ребятишки там не шастали.

Во время Великой Отечественной войны на заводе находилась мебельная фабрика, которая выпускала для фронта лыжи, ящики для снарядов и картон (кстати, ужасного качества, но о нем отдельно ниже).

К сожалению, от завода, как я уже упомянул, сейчас остались одни развалины. И никому он не нужен. Хотя это исторический и архитектурный памятник, на мой взгляд.

Второй уникальный объект — это картинная галерея. Ее ценность в том, что открыли это сооружение в 1971 году именитые художники из Москвы. Вы спросите, а почему эти прославленные мастера (а среди них Гелий Коржев — первый секретарь Союза художников РСФСР в 1968-1975 гг., автор знаменитой картины «Поднимающий знамя»; Борис Немечек — художник-постановщик таких кинофильмов, как «Мимино», «Джентльмены удачи», «Баллада о солдате», «Берегись автомобиля»; недавно ушедший от нас гениальнейший живописец Петр Оссовский и многие другие) открыли галерею в маленьком, никому не известном селе посреди России? И, мало того, подарили галерее 300 своих картин?

Дело в том, что во время войны, а именно в 1941-1943 гг., около двухсот учеников Московской художественной школы были эвакуированы именно в Воскресенское. Добирались до Уфы шесть дней, потом еще день на подводах до Мелеуза.

Эти дети провели здесь два года и навсегда сохранили самые теплые воспоминания о селе. После войны многие из этих учеников стали академиками, лауреатами Госпремий и просто выдающимися художниками, чьи работы находятся в Третьяковской галерее, западных музеях и частных коллекциях. Но они не забывали село и часто приезжали сюда: побродить по местам детства, вспомнить былое.

Ученики художественной школы подрабатывали, как могли, ведь сельчане, приютившие их, сами испытывали нужду — всё для фронта, всё для победы. Распарывали пустые тюбики из-под красок, делали из них трафареты и печатали карты для гадания — этот товар хорошо шел среди жен и матерей фронтовиков. За колоду карт — ведро картошки. Писали портреты и многое другое.

Когда кончились краски и холсты, писали касторкой, «клопомором», использовали картон местной мебельной фабрики, а он, как я уже упоминал выше, был ужасного качества, поэтому картины эти сейчас (они находятся в галерее) не в самом лучшем состоянии. Тем выше их ценность, я считаю, и надо сделать всё, чтобы их сберечь. А это в нынешних условиях не получится, почему — поймете, когда прочитаете ниже.

Заведует галереей один из удивительнейших людей, которых я встречал в своей жизни — Елена Георгиевна Баранова. Общаясь с ней, невольно себе задаешь вопрос: «Что делает в деревне этот высокообразованный и высокодуховный человек?». Не то, что я плохо отношусь к деревенским, а то, что Елене Георгиевне место где-нибудь в Петербурге — настолько она интеллигентна. Очень скромная, обаятельная, досконально знающая историю галереи и села. Приехала она в Воскресенское 30 лет назад, и оно стало для нее самым родным местом на земле.

Мне этой колонкой очень не хотелось бы навредить Елене Георгиевне. Чтобы ей не позвонили после публикации хамоватые чиновники и не сказали:

— А, это ты Галиеву нажаловалась? Скандал раздуваешь? Ты уволена!

Ведь именно так привыкли решать проблемы большинство наших чинуш. Но я специально буду следить за судьбой галереи и Елены Георгиевны и, если что, не побоюсь дойти до российского Минкульта и Владимира Владимировича Путина.

На самом деле, Елена Георгиевна мне ничего старалась не рассказывать и стыдливо оправдывалась за бедственное положение галереи.

— Вот, банку краски купила за свои деньги, чтобы подремонтировать немножко, — с тихой улыбкой говорит Баранова.

— А вам не выделяют средства на ремонт разве? — спрашиваю.

Она замялась немного:

— Говорят, что нет денег. Охрану и электричество оплачивают — и ладно.

Кстати, на охрану — это хорошо, конечно. При открытии галереи в 1971 году стоимость экспонатов оценивалась в 52 тысячи рублей — огромные деньги в те времена. Представляете, сколько они стоят сейчас, тем более, с тех пор коллекция разрослась в несколько раз! Но ведь нужно думать и о поддержании технического состояния здания. Чтобы оно не разваливалось. Потому что на потолках во всех залах — огромные трещины, в которые можно просунуть руку. Столбик термометра зимой в здании не поднимается выше 12-15 градусов тепла, а ведь картины требуют особого температурного режима, а не этого безобразия.

У галереи нет нормального компьютера и факса. Старая ЭВМ, которая загружается полчаса, годна только на печатание документов. Интернета нет. А когда присылают факс из республиканского Министерства культуры, Елена Георгиевна бегает на почту или в администрацию за этими бумажками. Министерство же требует проводить ежемесячно какое-нибудь культурное мероприятие и отчитаться. Вот и приходится просить сына, чтобы он дома печатал ночами отчеты и отправлял со своего компьютера.

Галерее не выделяют денег даже на бахилы и, когда приходят посетители, им выдают допотопные тапочки, как из серии «Ну, погоди!» про музей. Помните, как волк скользил по паркету? Билеты, кстати, в галерею стоят 30 рублей (взрослый) и 20 (детский). Вы где-нибудь еще такие цены видели?

— Я писала и в различные министерства и ведомства, и кому только возможно — никому мы не нужны, — грустно заключает Елена Георгиевна. — Наша галерея находится в федеральном подчинении, но, тем не менее, мы считаемся филиалом музея имени Нестерова, что в Уфе. Хотя к Министерству культуры РБ не относимся, а Минкульту РФ до нас дела нет. В общем, все очень запутанно и сложно.

Надеюсь, после этой колонки что-нибудь изменится, ведь начался ремонт в подземном переходе на остановке «Аграрный университет» после моей публикации! Значит, не все еще потеряно.

Само село, его богатое прошлое, уникальные объекты наталкивают на мысль сделать из Воскресенского какой-нибудь исторический центр, типа городища Булгар в Татарстане или маленьких городков в Праге. Ничего в этих городках особенного нет, но туда приезжают толпы туристов. И оставляют там свои деньги, между прочим, которые потом идут в бюджет. А мы в республике только способны говорить о туристической привлекательности Башкортостана, а то, что у нас буквально валяется под ногами, не видим и не пользуемся. Очень жаль.

Кстати, у себя в блоге я подробнее рассказываю о картинах и художниках, опубликовал фотографии репродукций и виды этого села. Желающие могут полюбопытствовать.