Все новости
Мнение
5 Августа 2015, 09:00

Сколько цемента в раствор класть надо?

Илья Макаров
Журналист
Семейная жизнь. Бессмысленная и беспощадная — когда не любишь ты, когда не любят тебя.
Прожили вместе всю свою жизнь. Большую и, так надо думать, лучшую. Там, в той, лучшей части, они были молоды, красивы, легки на подъем и принятие решений. В этой, сложной, обремененной проблемами, стали ворчливыми и раздраженными. Даже не притворяются вежливыми. Даже при посторонних. Как так вышло? Когда это произошло? Куда все пропало? И было ли оно?
Родился сын. Но — умственно неполноценный. Проявилось это не сразу. А потом уже было поздно. А вырос красавец, богатырь. Клиника. Инвалид. Теперь уже ничего не поправить, не исправить — только жить дальше.
Но не живется, как прежде.
Не любится.
Не нежится.
Не терпится.
Общение с женой, которая родила ему сына («Ты родила, твой сын, бери его с собой и уезжай к своим родителям»), — на крике, на оре, на упреках или — что еще хуже — на гробовом молчании.
Даже при гостях, при соседях он не в состоянии и в нежелании скрывать своего раздражения.
Она — от природы, по своей сути веселая, жизнерадостная — потемнела лицом.
Понимает, что именно этого — рождения нездорового ребенка, который мог бы стать наследником всех дел, всего хозяйства, всей фамилии — муж и не может, и не хочет простить ей.
Как будто только она виновата во всем этом.
Как будто только она одна принимала участие во всем этом.
Попытки соседей примирить, сгладить, наладить их умирающие отношения ни к чему не приводят. В большом, высоком доме как будто кто-то умер.
Даже в застолье, в праздничном оживленье муж не хмелеет.
Шуток не понимает.
Веселые тосты не запивает ни вином, ни водкой — он вообще пьет мало. Пытается истолковывать каждый из тостов с серьезным видом. Да и вообще, тосты терпеть не может: «Давайте молча, чего говорить, слова зря тратить»?
Гости, однако, не слушают — говорят. Слова произносят, как на ветер бросают. Каждый норовит сказать что-нибудь запоминающееся, остроумное, сглаживающее.
— Мужчина — камень, — говорит один, поднимая рюмку (или бокал). — Мужчина — кирпич. Женщина — цемент, который скрепляет каменную семейную кладку.
— А если раствор плохой? — парирует хозяин.
— Значит, мало цемента! — восклицает гость.
— Раствор в одиночку вообще тяжело делать, — замечает кто-то.
— Ну, ну, — ухмыляется нехорошо хозяин.
За этой усмешкой — уже принятое им решение. Это — насмешка над наивным стремлением соседей и родни примирить, склеить то, что давно не просто треснуло, а раскололось и разлетелось вдребезги.
Он, очевидно, поставил перед собой какую-то цель, ведомую только ему одному, и идет к ней.
На что-то же надеется, думает жена про мужа. А на что? Будто найдется кто-то у него и моложе, и красивей, чтобы впрячься в непростую жизнь сельского жителя? Далеко после сорока и ближе к пятидесяти надо уже думать о том, кто тебе стакан воды принесет, если ты, не дай Бог, заболеешь. А ты, сволочь такая, гонишь жену с сыном вон из дома, прочь со двора. Будто после этого в твоем доме начнется новая жизнь.
Обидные мысли цепляются одна за другой.
Один из тех, кто подымает тост с некоторой надеждой на то, что все у них образуется, и я. Может быть, даже что-то утешительное произнес за этим столом, перебивая пирующих, громкоголосых. В надежде, что эти пожелания услышат молчаливые и угрюмые муж и жена. Некогда красивые и молодые. Да и сегодня — тоже красивые, правда, не такие молодые.
Смотреть на них больно.
За одного — обидно.
Другую — жаль.
Один надеется зажить по-новому.
Другая — сохранить то, что есть.
И стакан воды, если что, может поднести каждый из них себе сам. Но это пока…
Автор:Макаров Илья
Читайте нас: