Навстречу саммитам ШОС и БРИКС: как Путин обольщал Уфу

Итак, до саммитов ШОС и БРИКС в Уфе осталось всего ничего — считанные недели. Жителям города об этом и напоминать не надо: все уже десять раз предупреждены, что лучше не казать нос в аэропорт (а заодно и на дорогу в аэропорт, по которой значительная часть уфимцев отправляется на дачи), или, скажем, в район Телецентра. Те, кто следит за политикой, а не за бытовыми неудобствами, предвкушают появление в нашем городе таких экзотических фигур, как товарищ председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин или президент Бразилии Дилма Русеф — дама с бурным революционным прошлым (вы знали, что в конце 60-х юная Дилма сражалась с диктатурой и сидела в тюрьме, где ее пытали электрошокером?) Фигура хозяина саммитов, президента России Владимира Путина, как-то теряется на этом фоне: все-таки к Путину мы привыкли, за 15 лет правления он посетил Уфу не менее восьми раз, а вот диковинные заморские гости... И все-таки — поговорим о визитах российского президента.

До Путина Уфа не была избалована вниманием первых лиц, хотя именно в нашем городе 6 августа 1990 года будущий президент, а тогда глава Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин произнес сакраментальную фразу «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить» (позже возникла цензурная версия: «сколько сможете унести»). Однако, за исключением этого занятного эпизода, Уфу и до, и после объезжали стороной. Горбачев — после первого визита в середине 80-х — можно сказать, избегал наш город, и легко догадаться, почему: даже по протокольным снимкам видно, что молодому генсеку не слишком нравится брежневский зубр Мидхат Шакиров, хотя они и пытаются изобразить дружескую прогулку на катере, да еще и с женами. И хотя Шакирова вскоре сняли, Горбачев появлялся в Уфе либо по совсем уж экстренным поводам — вроде крушения поездов под Улу-Теляком, либо по частным делам: как известно, в Уфе жила семья Раисы Максимовны, хотя в советское время это не афишировалось.

Что касается Ельцина, то в следующий раз — после высказывания о суверенитете — уфимцы увидели его лишь через шесть лет, и в очень плохом состоянии (и больше, кстати, он не приезжал). На Уфу пришелся едва ли не пик президентских проблем с сердцем, и визит едва живого Ельцина пришлось ужимать до нескольких часов. Но это сегодня — из многочисленных мемуаров коржаковых — мы знаем, как тяжело давалась ему предвыборная гонка 96-го и сколько было тайных инфарктов, чуть ли не в самой Уфе. Тогда же это скрывалось, да, к тому же, республиканская (как и российская) пресса, которой дали вполне определенные установки, старалась ничего такого не замечать. Я в тот день почему-то остался дома (пижонство — мол, да подумаешь, Ельцин, — было свойственно мне и в том возрасте), но помню, что одноклассники бегали на площадь, а потом говорили: «Он мне руку пожал, я ее теперь год мыть не буду».

На этом фоне молодой Путин явно взялся обольстить даму бальзаковского возраста — Уфу, давно отвыкшую от высочайшего внимания. Как я уже сказал, всего поездок — с февраля 2000-го по октябрь 2013-го — насчиталось восемь (возможно, я что-то пропустил, шерстя сегодня интернет). Причем — интересная особенность. История этих поездок явно распадается на две неравные части: в начале нулевых тогдашний новый президент прилетал в Уфу ежегодно и занимался собственно «уфимскими» делами, вроде ночных визитов на УМПО. В середине нулевых эти поездки резко прекратились. Так сказать — симпатия была недолгой. Дальше всё редко и крайне функционально: то один госсовет, то другой, то сельское хозяйство (Всероссийский аграрный форум), то ислам (225-летие ЦДУМ). После краткой вспышки интереса ловелас будто бы старался не обращать внимания на былую зазнобу: как правило, президент целиком сосредотачивался на «глобальной» повестке дня, которой был посвящен очередной госсовет (или выездное заседание президиума правительства), и мог лишь сдержанно пошутить в духе: «Вот, Эльвира Сахипзадовна, собрались в вашем родном городе, вам слово».

Не было прежней душевности этих встреч под луной (как уже было сказано в связи с УМПО, — будучи помоложе, президент любил ночной формат). В один из визитов университетский профсоюз почему-то решил, что мы с друзьями — активисты, и включил нас в списки непонятного события под условным названием «Молодежь Башкортостана приветствует президента России». Нас собрали в Гостином дворе, где мы сначала час проходили проверку ФСО, а потом часов пять сидели в ожидании, притом выходить обратно «на волю» той же ФСО не разрешалось. Никакой общепит в Гостинке в тот день не работал, и мы вздыхали, вспоминая эпизод давностью в несколько лет: тогда, совершая ночной забег по Уфе, Путин тоже заглянул в Гостиный двор. Я в ту ночь там не был, но многие рассказывали. Тогда Гостинка была каким-то странным местом: ночных клубов на рубеже веков еще толком не было, а это здание не запиралось, да, к тому же, по углам галерей круглосуточно работало какое-то подобие пивных шатров. В общем, «прогрессивная молодежь» тусовалась в Гостинке весь день и так, а ночью — уже в меньшем количестве — все сидели и пили по углам пустого и гулкого здания. И тут заходит Путин со свитой и журналистами. Общаются с народом, берут по пиву... Это можно было бы счесть городской легендой о добром царе-батюшке, если бы не существовала реальная протокольная съемка, где Путин («...такой молодой») и тогдашнее руководство республики несколько растерянно топчутся в верхней одежде и с пол-литровыми пластиковыми стаканами пива в руках.

Сегодня ничего подобного и вообразить нельзя, ни вместе, ни по отдельности (распитие пива молодежью окружено позором, а тогда с бутылками свободно и гордо ходили по улице Ленина). Нельзя и представить, чтобы глава государства присел выпить пива с молодежью, из нынешних времен это выглядит как-то почти преступно. Но зато сегодня на ту фотохронику можно взглянуть с ностальгией. Если у Путина и Уфы и был когда-то «конфетно-букетный период», то ночное распитие пива в Гостинке явно было его апофеозом.