Мухи отдельно!

Что имеем в сухом остатке от прямой линии Владимира Путина с гражданами страны? Стойкое ощущение, что наша верховная власть в своих представлениях о происходящих в России процессах окончательно оторвалась от реальности. Допускаю, что президент может в принципе не знать «сколько корова дает молока». Но закупочные цены на этот стратегический для продовольственной безопасности государства продукт знать обязан. Это аксиома. А Путин, как выяснилось, был не в курсе ни первого, ни второго. Не знаю, как именно связана с этим фактом грядущая отставка главы федерального Минсельхоза Николая Федорова, на днях побывавшего в Уфе и презентовавшего здесь перспективы развития молочной отрасли, но, очевидно, как-то связана.

Что касается неоднократных экивоков главы государства в сторону его «украинских партнеров», то они, мягко говоря, повергли в ступор многих его сторонников. Как это «партнеров не выбирают»? Это врагов не выбирают, Владимир Владимирович, они сами находятся. А партнеров мы выбираем, доверяем им и помогаем в минуту трудную, годину лихую. А они — нам. Посему, не партнеры нам вожди украинской хунты, не товарищи. Это принципиально.

Хотя, в принципе, понять Путина можно. Нужно ведь как-то начинать выстраивать диалог с лидерами западного мира и прочими кураторами «украинских партнеров». Потому, зная привычку Путина держать в запасе козырного туза до последнего, можно еще надеяться, что мы просто не знаем всего расклада. И план по выходу из украинского военного конфликта, равно как и российского экономического кризиса, у власти имеется.

Но тут на трибуну Госдумы вышел Медведев…

— Впервые за всю историю России после распада Советского Союза, а в чем-то, я сейчас проиллюстрирую это на примере, и вообще за всю историю в XX веке, наша страна оказалась под воздействием двух внешних шоков — резкого падения цен на нефть и беспрецедентно жесткого санкционного давления. С таким набором одновременных вызовов мы никогда не сталкивались, — заявил премьер-министр во время отчета правительства страны перед депутатами.

Здесь даже комментировать нечего, остается лишь махнуть рукой и пожать плечами. Хотя, судя по шквалу ироничных реплик от видных российских историков, политологов и экономистов, мне кажется, что главного спичрайтера Дмитрия Медведева постигнет та же участь, что министра Федорова. Но проблема ведь не в спичрайтере. Проблема в том, что премьер искренне верит в то, что говорит.

Он верит, что кризис 2008-2009 годов, из которого Россия хоть и с трудом, но выкарабкалась, превосходит нынешний по масштабам и возможным последствиям. Что тогда было труднее, чем сегодня.

И вот эта уверенность — не одного Медведева, конечно, позволяет правительству действовать в рамках уже сработавшего однажды шаблона: мол, спасем банки, а остальное само собой рассосется.

Не рассосется. Нынешний кризис только начинается, а нехватка оборотных средств, как у малого, так и у крупного бизнеса — все деньги у банков, а они готовы делиться ими только под баснословные проценты — приведет к банкротству и остановке деятельности многих и многих предприятий. Сельскохозяйственных, в первую очередь.

Именно это и пытался донести до Путина бывший британец, а ныне гражданин России и владимирский фермер Джон Кописки, намекая, что статистика и реальная жизнь — это вовсе не одно и то же. Что это, как мухи и котлеты. Что два этих понятия разделять нужно.

Услышал ли его президент так, как услышала Джона вся страна?

Очень хочется в это верить.