Странствующим — счастливого пути

Хотел отправить детям посылку в Питер.

Разный там шурум-бурум — естественно, мед, который они там, на холодных берегах Невы, едят ложками и просят всякий раз присылать еще. Потому как на местных питерских прилавках ушлые торговцы за башкирский мед могут выдать сахарную патоку.

Собирался — не смейтесь — отправить картошку собственного прошлогоднего урожая и даже морковь.

Народ на работе улыбается, отпускает шутки: «Что, Ленинград снова в блокаде»?

Однако решился.

Но вдруг машина отказалась заводиться.

Брелок сигнализации ни мычит, ни телится: нажимаю на все кнопки — не реагирует. Не могу ни открыть машину, ни завести ее — кнопка запала. Тоже мне «Ширхан»…

Наконец, брелок очнулся, машина завелась.

Зато на дорогах — столпотворение. В смысле, пробки. Столица на обед двинулась.

На каждом перекрестке все светофоры были красные.

Да еще впереди синяя машина «Почта России» еле-еле телепалась до самого железнодорожного вокзала.

В общем, к поезду я опоздал.

Выбежал на перрон, когда объявляли отправление. Я бросился было к проводнику, который стоял с флажком в тамбуре, строгий и неприступный, как памятник самому себе:

— Возьми сумку. Для детей.

— Не положено, — ответил он из отплывающего вагона. — У нас в пути — прокурорские проверки. Угрозы теракта. Нас наказывают.

В общем, дожили. Опасаются проводники, что там, в сумке, у меня вместо картошки и меда что-нибудь взрывоопасное.

Я бы, может, не расстроился так, но дело в том, что это был не первый, не второй и даже не третий поезд, который махнул мне хвостом за последний месяц.

Стою со своим баулом на перроне и едва сдерживаю себя от крепких слов в адрес проводника.

Потом остыл.

На работе ироничные коллеги успокоили:

— Не расстраивайся тому, что ты опоздал на поезд. Или на самолет. Это знак судьбы.

А чтобы до меня дошло, одна из них поведала, как она спешила на юбилейный вечер выпускников их университета. Марафет наводила. Договорилась с бывшим однокурсником железно: едем вдвоем на вечер.

Вот только за неделю до торжества напасть приключилась: оступилась — порвала сухожилия на правой ноге. Мало того, за два дня до встречи однокурсников – на левой ноге:

— Лежу и плачу — обе ноги в гипсе. Однокурсник уехал один. А потом мне сообщают – он погиб в дорожной катастрофе. Боженька меня за обе ноги держал, чтобы я никуда не ехала…

Вспомнил я свое раздражение на проводника и осознал свою вину перед ним.

Всем странствующим, всем экипажам, всем машинистам и шоферам, всем стюардессам и проводникам, всем пассажирам всех самолетов и поездов, пассажирских автобусов и автомобилей — куда бы вы ни ехали, куда бы ни летели — счастливого пути.