Искусство Башкирии на перепутье

В январе по БСТ, наконец, показали «Визит» Булата Юсупова — нашумевший фильм на основе эпизода из жизни Рудольфа Нуреева, с успехом прошедший по экранам нескольких российских фестивалей. Каюсь — не смог «проголосовать рублем», когда фильм показывали в «Родине»: как-то не складывалось по времени (что неудивительно: было всего четыре сеанса). Картина показалась спорной, мы и поспорили в соцсетях с несколькими коллегами. Но дело не в конкретных претензиях (что понравилось, а что нет), а в том, что показалось мне воплощением общей проблемы искусства в Башкирии, — а когда об этом говорить, как не в середине дистанции «Год культуры» — «Год литературы».

Роскошный, дорогостоящий, профессиональный проект: не зря грант Президента РБ самому известному кинорежиссеру РБ на жизнеописание самого известного деятеля искусства из РБ так и давался — с прицелом на «визитную карточку» Башкортостана. Фильм идет 30 минут. Что это? Короткометражка? — в таком качестве «Визит» и выступил на фестивалях, — но, строго говоря, нет: присутствует вполне «полнометражный» сюжет и не менее мощный визуально-технический размах. Кусок хорошего ли, плохого ли, но полномасштабного фильма. Обрублено не только художественно (приходится торопиться с одной сюжетной линией — куда уж там до побочных), но и «технически»: 30 минут — это означает, что у фильма в принципе не может быть проката. Ну не могут люди пойти в кинотеатр на полчаса. Прокат для регионального кино — это, конечно, высоченная планка, взять которую трудно, но здесь остановились на разбеге, не решившись прыгнуть. Разбегались-разбегались, с именитыми актерами, приглашенными из столиц, с дорогими декорациями Уфы 70-х (и даже Ту-134 с красными флагами на хвосте разворачивали в аэропорту), и перед планкой вдруг подняли руки: мы не рискнем, на прокат и судьбу полноценной картины мы и не претендовали. Можно, конечно, найти десятки оправданий — начиная с ограниченного бюджета (вряд ли большой кинофильм сделаешь сегодня даже на максимальный президентский грант), — но главное все же в другом.

Это точное выражение проблем нашей региональной культуры: разбегались и не рискнули. Разве не так происходит, например, с книжным делом? — разбегаемся-разбегаемся (в «Китапе» выходит немало неплохих книг, ведется очень тщательная редактура и корректура, и вообще такая чуть тяжеловесная, но по-хорошему советская добротность во всем, включая, кстати, и гонорары) –—и тормозим на последнем этапе: ни броских обложек, ни рекламных кампаний, ни, собственно, продаж: полтора ведомственных и государственных магазина, штабеля книг на складах. После большого замаха вдруг решаем, что будем довольствоваться малым (читай — домашними условиями, где нас в любом случае погладят по головке, мол, старались): основной тираж — в районные библиотеки; локальные, местные мероприятия; четыре показа в государственной «Родине».

О, представляю, какие сейчас полетят в меня камни — и справедливо. Мне выскажут всё: и про книготорговые сети (подчиненные москвичам), куда местной книге не пробиться; и про кинопрокат, где все еще коммерчески жестче; и приведут примеры несчастливых судеб фильмов и книг, с которыми это уже пытались проделать...

Всё так, но не порождает ли такая ситуация («а, все равно не светит») отказ от амбиций, нежелание конкурировать, пытаться, пробиваться, рваться?.. Региональная культура (вероятно, не только у нас) застыла в нерешительности, робеет и хорохорится («нам и в таком масштабе неплохо») — ее бы подтолкнуть, пусть и на путь многих — поначалу — проб и падений...

Но толкают пока только в обратную сторону. Очень «вовремя» появился в российском масштабе новый тренд, когда на создателя художественного произведения — режиссера — навешивают новую ответственность. Помимо всех прочих планок, которые ему и так непросто взять, ему устанавливают еще одну — не имеющую, на самом деле, отношения к искусству (но часть советского времени такое понимание «благонадежности» было в чести).

Про фильм «Левиафан» я как-то недавно мельком упоминал, но уж никто не мог предположить, какую бурю вызовет эта рядовая, в плане изображенного, картина (в том смысле, что «порочит страну» она ничуть не больше, чем сотни других фильмов, в том числе и любимых народом, таких, как «Особенности национальной охоты»). В этом смысле «Левиафан» первый — раньше даже более спорные картины такой «чести» не удостаивались, — но, видимо, не последний.

НТВ, 17 января: «Депутат обратился к председателю правительства РФ с просьбой инициировать процесс возврата бюджетных средств, которые министерство культуры выделило режиссеру Андрею Звягинцеву на съемки его фильма. Как сказано в запросе, картина представляет собой «набор русофобских стереотипов, нацеленных на создание негативного образа российского общества и государства».

«Комсомольская правда» 17 января – в статье с феерическим заголовком «ЦРУ призналось, что раскручивало Пастернака: с помощью «Доктора Живаго» США хотели разрушить СССР» – сообщает: «Сегодня схожую параллель можно провести с фильмом «Левиафан», вызвавшим противоречивую реакцию в России, но получившим «Золотой глобус» и номинацию на «Оскар». Пользуется он негласной поддержкой западных спецслужб или нет...»

Наконец, в более маргинальных СМИ тональность еще круче. «Однако» (проект Михаила Леонтьева) от 15 января: «Художник теперь соучастник политической кампании против своей Родины. Он теперь тот, кто оправдал любые преступления против Новороссии и ее людей. И каждый последующий труп — это кровь на его руках. Он убийца».

Можно было бы накидать еще цитат — от «Собеседника» до «Известий», но, в общем, я к тому, что это не отдельные патологические заскоки, — это информационный шум последних нескольких дней. Новая доминанта в Год культуры/литературы... Кто же после этого поставит в вину региональным культурам, что они предпочитают не высовываться, когда «наверху» — на уровне большого проката, релизов, фестивалей — бушуют такие бури. Боюсь, такая риторика загонит местных режиссеров, писателей и художников в еще большее гетто. Запремся в районных библиотеках, ДК и кинотеатре «Родина»: дома-то спокойнее.