Когда мы будем счастливы

Шляпу сними!

У витрины стоит человек, совершенно взрослый, абсолютно немолодой. И зачарованно смотрит на сияющие огоньки на елке. На механического снеговика из серебристых прутьев — он снимает шляпу перед мужчиной и надевает ее снова.

Мужчина, повторяю, немолодой. Но не старый. И в детство еще пока не впал. Но перед новогодней елкой и перед вежливым снеговиком стоит, как вкопанный. Как ребенок, честное слово. И думает, почему мы все такие невнимательные друг к другу? Никогда не снимем шляпу. Западло! Засмеют!

Там, внутри, за стеклом, за снеговиком, за огоньками — трансагентство. Оттуда мужчина только что вышел, сердитая девушка продала ему билеты на самолет. Мужчина ей морочил голову с билетами в далекий город, где служит его сын. Надо ехать на присягу. Отношения пассажира и кассирши определились окончательно: билеты все-таки приобретены. Вылет через неделю. «Чем недовольна девушка? — думает мужчина. — Она молода, красива и уже такая стерва». «Зачем только шумел дядька? — думает девушка. — Цены ему не нравятся, видите ли». Шум затих. Страсти улеглись. Девушка тихонько угасает после хлопотного пассажира. И в ожидании следующего покупателя тоже смотрит на огоньки, на снеговика, на елку, на огоньки. И вся эта предновогодняя мишура примиряет их. «Интересно, а сын у этого вредного дядьки женат?» — думает девушка. «Наверное, с кавалером поругалась», — думает мужчина.

Почему у Деда Мороза не кончаются подарки?

Почему-то счастье связывается только с детством. Впрочем, так же, как и горести — никогда не бываешь так несчастен, как в детстве. Когда тебя не пустили в кино на «Неуловимых мстителей». Твои друзья шуруют мимо в клуб на цветной, приключенческий с Данькой и Яшкой-цыганом фильм, а ты стоишь в палисаднике и поливаешь грядки.

Или когда на Новый год тебя не заметил Дед Мороз и обнес своим мешком с подарками. А ты ведь рассказал стихотворение. С выражением, без запинки — от зубов отскакивало.

И вот он, снова Новый год. Не скажу, какой по счету. За полсотни перевалило. Но я снова счастлив. Уже тем, что не жду подарков, а сам их стараюсь дарить. Ибо есть ответ на вечно мучивший меня вопрос — «Почему у Деда Мороза не кончаются подарки»? Потому что он их раздает всем. Все, что человек отдает другим, остается у него. Отдай другому — и ты будешь богат. И счастлив этим. И еще тем, что на небе взошло солнце, и ты это увидел. И тысячи других людей, живущих рядом, тоже это увидели.

В осенних лучах наши города светлеют. Большие и маленькие. Мне кажется,  даже становятся добрее. Может, потому, что самый маленький и самый главный наш народ — детвора — двинул в школу.

Затем город слегка сатанеет. От забот, от суеты. А к декабрю снова становится ласковее. Это — от ожидания Нового года.

Ну, взгляни ж на нее хоть один только раз

Великий город на холмах. Утром в сизой дымке — романтичный. Вечером, после захода солнца да при сгущающихся облаках — сатанински тревожный. Багровый отсвет городских огней на этих облаках напоминает, и в самом деле, преисподнюю. Будто это нечистая сила подкладывает новых дров под котлы. А между тем, это живой город, населенный живыми людьми.

Это мы спешим на работу, посматривая на часы, на светофоры и не глядя друг на друга,  не отрываясь от телефонов даже на пешеходном переходе. Нас так много, и мы все такие разные. Одинаково упертые в своих сиюминутных устремлениях к успеху, надменные в победе, жалкие в беде, маленькие перед глобальными жизненными задачами. Мы вечно спешим. Нам надо успеть — кому на работу, кому в школу, кому в Божий храм. На экзамен, на лекцию, на молитву.

Мужчины везут в автомобилях своих женщин.

Женщины, мобилизованные и призванные в наше время быть сильными мира сего, не уступают мужикам ни на скоростной трассе, ни в служебной карьере, ни в танце на паркете, ни в подковерных  интригах на службе, ни, простите, в постели.

Пешеходы ли, водители в машинах — уступим друг другу дорогу. Уступим — и каждый успеет. И тот, кому уступили, и тот, кто уступил.

Ну, с Богом, что ли? Зеленый — на светофоре.

Только не спешите. Новый год впереди. Но его не надо догонять. Он сам придет.