Трещина на мосту

Мы терпимы к такому бедствию, как воровство. Мы смиренно воспринимаем его как данность. Мы прощаем этот грех друг другу.

На минувшей неделе Дмитрий Рогозин, вице-премьер российского правительства, в своем виртуальном дневнике ─ то ли блоге, то ли твиттере ─ заверил, что будет сделано все возможное для осуществления строгого контроля за ходом строительства одного из российских космодромов. Заметьте, не коровника или свинокомплекса ─ космодрома! За точность текста, с которым выступил Дмитрий Рогозин, не ручаюсь, но суть при всем при этом предстала ясно и очевидно: воруют, сволочи! Даже в такой высокой сфере, как космос.

Возникает сразу же вопрос: неужели нельзя найти в такой большой стране людей честных, специалистов добросовестных?

Нынешняя действительность предстает (или ее преподносят) нам такой, что воровство, коррупция, торговля, продажа всего и вся, в том числе и государственных интересов, присутствуют везде, пронизали все наше общество снизу доверху. Даже если это и так, то и здесь требуется уточнение: не снизу доверху, а, скорее, сверху донизу. Ибо там, в заоблачных высях, куда простому человеку не то что не попасть через обычные двери, но даже не увидеть их ─ шапка падает с головы, так они высоко все сидят, и происходят самые головокружительные истории с исчезновением несметных средств из государственной казны.

Нас убеждают, что мы ─ нация воров и казнокрадов. А между тем огромная страна живет честной и справедливой жизнью. Не сказать, что праведной ─ попробуй, проживи на земле без греха, но честной и справедливой ─ это без сомнения.

Люди трудятся, не воруют, платят налоги, создают семьи, растят детей и надеются, что по таким же правилам живут все окружающие. 

Горечь испытывают лишь в те моменты, когда вездесущие журналисты опять на свет божий извлекают очередную историю с бесследной пропажей денег из бюджета какого-нибудь города средней величины.

Естественно, вера во все хорошее и справедливое как-то тает, вянет, пропадает. Она-то и без того не так крепка. Откуда взяться этой крепости, когда история с крупнейшей кражей в недрах министерства обороны страны на виду у всех сводится к банальному адюльтеру? А одна из фигуранток предстает в образе разнесчастной женщины, которую кинул на произвол судьбы ее любовник, бежав в розовых тапочках. Для убедительности она при этом сочиняет стихи, рисует картины и даже выбрасывает в культурное пространство музыкальные клипы: смотрите, слушайте, подпевайте. Создается новая культурная среда, в которой воровство ─ не грех, преступление ─ громадная невезуха, а наказание и есть преступление против того, кто ворует…

Буквально вчера показан был сюжет о том, что после недавнего ремонта закрыли мост через реку в одном из городов Смоленской области. Он был построен в 1974 году, при клятой советской власти, простоял-прослужил не одно десятилетие, но дал трещину и прогнулся после недавно проведенного ремонта. Журналисты рыскают в поисках причины, показывают нам по ТВ размеры трещины. А чего ее измерять ─ она на совести у тех, кто ремонтировал этот мост.

Впрочем, что это меня занесло в Смоленскую область. У нас у самих под боком и под носом не менее волнующие фабулы выстраиваются. Одна «Башнефть» с фондом «Урал» чего стоит. С трепетом и волнением за этим сюжетом следит вся республика. Каково же придется теперь бедной команде хоккеистов? Их же, наверное, сейчас шатает и качает от голода, недоедания. Клюшки из рук выпадают, ноги не держат, колени подкашиваются, коньки в разные стороны разъезжаются.

…Старшина Сатановский в армии (еще в той, Советской) как-то одному из солдат нашей роты зажилил какие-то копейки из жалкого солдатского жалованья в три рубля 26 копеек. Солдат был еще тот грамотей ─ подсчитал, вычислил, не сошлось. Не струсил, подошел к прапорщику и выразил свое недовольство.

─ Ты хочешь сказать, что я вор, ─ возмутился прапор.

Он повел солдата в свою кандейку или склад и преподал урок: протянул ему в руки кусок сала. Тот подержал.

─ Дай сюда, ─ потребовал прапорщик.

Солдат отдал.

─ А теперь посмотри на свои руки.

Солдат посмотрел на свои жирные руки.

─ Видишь, прилипло, ─ сказал прапорщик.  ─ Я же не говорю, что ты вор…