Абхазские мотивы

Лето можно поймать за хвост. В Абхазии. На берегу Черного моря, которое и в 20-х числах октября синее и еще теплое. Боженька подарил нам солнечные дни. Мы загорали на теплых камнях и купались в неостывшем море. И знакомились с этой землей и ее жителями.

Нынешняя её жизнь течет на фоне Черного моря и минувшей войны с Грузией. Вся Абхазия увешана портретами первого президента республики Владислава Ардзинбы и здравицами в честь Победы (с большой буквы) в Отечественной (тоже с большой) войне. Я вначале подумал, что речь на плакатах и баннерах идет о Великой Победе в Великой Отечественной войне и ахнул: надо же, помнят люди! Оказывается, в 1992-1993 годах здесь прошла своя Отечественная война, в которой и после которой Грузия стала кровным врагом Абхазии. Во всяком случае, в течение одного года было пролито столько крови, что вряд ли ее скоро забудут и те, и другие. И сколько времени пройдет, пока просохнет кровь на камнях, и сколько раз взойдут цветы на них, прежде чем эта вражда забудется?.. Официантка Ляля, которая кормила нас в Новом Афоне вкусными борщами в столовой № 7 на центральной городской площади, плакала, вспоминая свою сестру и ее маленькую дочь, которые в декабре 1992-го погибли в вертолете, сбитом грузинскими военными. Все погибшие увековечены в республиканском музее. Их помнят. Как и всех тех, кто умер позже от ран, полученных в боях. На стенах скал, в ущельях гор в разных местах смотрят скорбные мраморные черные доски с портретами героев, высятся обелиски. Так, наверное, было и в Советском Союзе после Великой Отечественной.

Но за 21 год в Советском Союзе смогли поднять практически из руин страну. Абхазия же, которая в сентябре нынешнего года отметила 21-головщину Победы, никак не может оправиться. Во всяком случае, следы той войны не стерты со стен многих домов в Гагре, Сухуме. Они чернеют выбитыми окнами и дверями, воронками от пуль и снарядов. За 21 год власти так и не отремонтировали здание железнодорожного вокзала в столице республики. Если Ардзинба и Багапш в глазах народа герои и уважаемые руководители, потому что взвалили на себя бремя власти в самый трудный момент — первый воевал, второй тоже воевал и утверждал государственность, ликвидировал последствия войн, то к третьему президенту у людей возникли претензии. Он не смог продолжить начатое. Так думают люди. Они об этом говорят вслух. Куда делись деньги, которые были направлены на восстановление, спрашивают они. Много вопросов было у них к последнему президенту, которого сместил народ (именно сместил и именно народ) в начале этого года. Старейшины Абхазии собрались на площади у президентского дворца. Но президент не вышел к ним на разговор, чем нарушил неписанные традиции горцев. Он бежал через черный ход.

Нынешнему президенту предстоит восстановить авторитет президентского поста в глазах людей. Как это сделать? Только работой для людей. Молодые верят, что новый глава республики оправдает их надежды. Пожилые и разочарованные более сдержанны: «Поживем — увидим». В общем, республика давно ждет, когда наступит время созидания.

К России и гостям из России отношение уважительное. На некоторых зданиях висят таблички: «Здание восстановлено на средства Российской Федерации». Эти таблички я видел в Сухуме на стене республиканского государственного музея и в Новом Афоне на стене прекрасной школы, которой может позавидовать любая школа в России. Ее директор сказала мне: «Школа — это святое для любой власти».

Когда узнавали, что мы из Уфы, лица абхазов расплывались в улыбке: «Как же! Наши ребята учились и учатся в ваших университетах. Наш Ардзинба бывал у вас. Кстати, как поживает ваш президент?» «Хорошо поживает», — отвечал я, но не стал уточнять, кого они имеют в виду. Дай Бог здоровья всем нашим президентам. Не стал я рассказывать, что у нас тоже произошла смена. Хорошо, когда это происходит законно, что называется, легитимно. Без бегства через черный ход.

Абхазы, я имею в виду мужчин, — народ суровый и немногословный. Хотя в песнях они цветисто, пышно признаются в любви к женщине. «Я — раб твоей красоты», — поется в песне. А в жизни мужчины только ездят в автомобилях и заняты работой. Их не увидишь рядом с женщинами. Жены — отдельно, мужья — отдельно. На стадионе в Новом Афоне на матче местных футболистов с командой «Гал» присутствовали только мужчины. Единственная женщина — продавщица Аида — выскочила из своего магазинчика, что недалеко от стадиона, и смотрела с крылечка из-под руки на поле. И то — потому, что там играл ее сын Давид. Один гол был забит с подачи Давида. Все потом заходили в магазин и поздравляли ее: «Аида, твой Давид забил гол».

— Да знаю я, — отмахивалась она, польщенная вниманием, — не он, другой забил.

— Но с его подачи, — не сдавались поздравляющие.

Аида правильно понимала всё: снимала с прилавка вино — входившие поднимали тосты.

Впрочем, молодые еще ходят парами. И то редко. И то — до свадьбы.

Кстати, свадьбы там проходят шумно, бурно, с песнями-танцами. Танцевать начинают сразу же, с пол-оборота. Там никто никого не приглашает: «Ну, пойдем, потанцуем». Просто девушка, расправив руки-крылья, станет перед юношей — и тот влетает в танец без разговоров. Невероятной красоты и легкости эти танцы!

Однако местный таксист, который возил нас на раздолбанной «шестёрке», остерегал: «На абхазской свадьбе заставляют пить много. Потом она часто превращается в драку. Я только что мирил двух братьев. Прекрасные парни, а выпьют — всё…».

Как у нас, подумал я.

И еще там, у них на свадьбах, вовсю палят из автоматов. Удивительно, откуда достают их. Но неудивительно, что народ на слух определяет оружие и калибр: «АК-74-й. Пять сорок пять».

Войну помнят все.