Покажи язык вселенной

В детстве дни тянутся бесконечно долго. Мне мое детство вообще казалось одним большим нескончаемым днем, когда я задавал вопрос: ну когда же, когда я стану взрослым?

А жизнь в итоге пролетает мгновенно. Вот и отрицай после этого теорию относительности.

Этот лохматый гений по имени Альберт Энштейн, что ни говори, дотумкал своей светлой головой про вселенную и про нас в ней: все относительно. Но как всякий гений, по-детски напоследок показал на прощанье вселенной язык. Чтобы не думала, что он воспринимает ее серьезно.

Безо всяких там рассусоливаний об относительности всего на этом сущем свете, в том числе и об относительности времени, воспользуюсь житейской фразой, в которой умещаются все теории, все недоумение и вся печаль по поводу быстротекущей жизни. Ее я услышал в ответ на свой вопрос от одного почтенного человека, который был в одном из районов республики далеко не последним человеком. Сначала — председателем райсовета, потом секретарем райкома партии. По тем временам, царь и бог районного масштаба. А потом перестройка снесла его с арены местной политической, хозяйственной и общественной жизни. Что, полагаю, было в те, горбачевские годы нормой. Да и сегодня, впрочем, тоже — посмотрите, с какой скоростью летят головы чиновников, то есть, слетают они сами с чиновничьих кресел! Аж шум стоит в ушах и в интернете.

Ему нашлось место директора на одном из заводов, который перерабатывал молоко и производил масло, сыр и прочую вкуснятину.

А потом он заболел. Что-то там с сердцем. Стало пошаливать, стучало с перебоями. Он, кстати, не поехал лечиться в столичную клинику. Я навестил его в больничной палате местной лекарни. В неожиданно откровенной беседе, до которой он со мной, журналистом, никогда не снисходил прежде, в бытность начальником, он стал откровенным. В его словах проскальзывала обида на то, что его вдруг разом все забыли. Впрочем, он не очень переживал по этому поводу. Как человек из номенклатуры, он хорошо знал ее писаные и неписаные законы. Поэтому смиренно заметил: «Самому большому начальнику надо помнить: окружающие с почтением относятся не нему, а к его должности. Нет должности — нет интереса к тебе».

— Сколько вам лет? — спросил я его.

И тогда он произнес фразу, до которой я никак не могу добраться в этом тексте, но которую давно хочу произнести, потому что сегодня она уже с полным правом относится ко мне лично: «Я еду с ярмарки».

— Это сколько же? — не унимался я, демонстрируя человеку свою непроходимую тупость.

— Можно считать, что до сорока лет человек спешит на ярмарку, — усмехнулся он моей непонятливости. — А после — возвращается с нее. Я возвращаюсь с ярмарки. Мой праздник кончается.

Через несколько дней его не стало.

Я это не к тому, чтобы все прочитавшие эти строки начали печалиться и вздыхать вместе со мной.

Я это к тому, что пока ты живешь, пока чувствуешь в себе энергию, силу, желание жить, двигаться вперед, преодолевать преграды, не бояться трудностей, — живи, иди и радуйся. Если жизнь даст тебе по сусалам, не сокрушайся. Вытри юшку, сопли и слюни и ступай дальше, вперед. Меньше всего думай о несправедливости жизни — ее неизбежно и неизбывно гораздо больше в нашей жизни, чем мы сами думаем и видим. Просто надо самому не увеличивать этого количества.

При любом политическом строе, назови его хоть монархией, хоть социализмом, хоть капитализмом, трудности, проблемы перед человеком встанут обязательно. И его личная задача преодолевать их.

Мой приятель, вышедший на пенсию три года назад, ни одного дня на этой пенсии не был. Он только однажды столкнулся с этой пенсионной системой, когда оформлял документы. Ему пришлось доказывать каждой бумажкой, что он «верблюд», то есть пенсионер. Что различные регалии и звания дают ему право на получение пенсии большего размера.

— Я увидел, какое раздражение пенсионеры вызывают у этих чиновников из пенсионного фонда, — сказал мой товарищ. — Мне кажется, что они там в ладоши хлопают, когда одним пенсионером на свете меньше становится. Я им такой радости не дам.

И он продолжает по сей день работать. Полон энергии и агрессии на все нелепости бытия. И очень радуется всему новому, хорошему.

Так что, ребята, не переживайте шибко, если жизнь шандарахнула вас в лоб или по темечку. Все поправимо, пока мы живы. Покажите вселенной язык. Или хотя бы самому себе.