Все новости
Мнение
26 Сентября 2013, 09:00

Музей зарплаты

Артур Кудашев
Кмн, врач психиатр-нарколог
Дело было за рубежом. Как-то я гостил в некоем маленьком городке, в одном милом англоязычном семействе.
— Сегодня идём в музей зарплаты! — объявили мне за очередным, как у них заведено, лёгким фруктовым завтраком хозяева. — Ты к ней как относишься?
Я заверил, что положительно.
— Это хорошо, — одобрили меня хозяева. — Ну, а мы-то её просто обожаем!
С этими словами они, два жизнерадостных и румяных западных пенсионера, он и она, плотоядно переглянулись, причмокнули, облизнулись, сказали «ням-ням» и произвели синхронные круговые движения по своим животам.
«Люблю повеселиться, особенно пожрать» вспомнил я плоскую, но смешную поговорку и ответно заулыбался. Нет слов, хорошая зарплата — верная спутница здорового и бесперебойного питания.
После завтрака мы погрузились в машину и поехали в музей зарплаты. Скажу вам, что я не сильно мучился вопросом — что же это такое может быть? Сказано, зарплаты — значит, зарплаты. Может, это музей денег или же какой-нибудь местный нумизматический паноптикум. Учитывая, что крошечные автомобильные, авиационные и тому подобные ретро-музеи у них там размещены практически на каждом шагу, то почему бы где-то рядышком с ними не быть, чёрт возьми, и какому-нибудь музейчику чьей-нибудь зарплаты! Да запросто. И вообще, какая, по чести, разница, куда мы теперь едем? Солнышко светит, небо улыбается, птички поют. Кругом, понимаете ли, Запад. А это значит, что почти всюду чисто, культурно и приятно.
Проход к музею зарплаты был похож на врата в маленький живописный парк. Увитая плющами и хмелями каменная арка, а за ней начиналась извилистая асфальтовая дорожка сразу с тремя полосами движения: для пешеходов, велосипедистов и скейт-бордистов. Все остальные родовые признаки парка в виде цветочков, кустиков и деревьев присутствовали также.
Тут же, внутри, слева от арки стояла просторная дощатая будка, принятая мною за билетную кассу. Над дверью туда висела вывеска, которую из-за вычурного готического шрифта идентифицировать мне не удалось.
Внутри будки, у дверей, на стуле, восседал старенький униформист. Он продал нам билеты и махнул рукой. «Добро пожаловать в музей зарплаты!» — хором и с улыбкой объявили мне мои добрые хозяева. Я радостно закивал и попятился к выходу из будки. На воздух, в парк, где, видимо, и произрастали чудесные деревья с банкнотами вместо листьев и расцветали невиданные ещё мною цветы с лепестками в форме квитков с начислениями, удержаниями и процентами за переработку.
— Нет-нет! — удержали меня мои спутники. — Нам — сюда!
Они позвали меня пройти дальше в будку, туда, где на стене висело несколько чёрно-белых фотографий, и в одном углу стояла высокая деревянная бочка, а в другом — сложенные в пирамиду несколько садово-огородных инструментов: лопата, вилы, мотыга, грабли и что-то ещё.
— Зарплата хранилась вот здесь! – доверительно вполголоса сообщил мне мой гостеприимный хозяин, когда я приблизился, и указал мне на бочку. – Раньше таких бочек в городе было очень много. Когда я был маленький, в наших местах почти каждая семья держала в подвале по три-четыре, а то и по пять-шесть таких бочек. Нам без них обойтись было просто невозможно.
— Вот как! — вежливо хмыкнул я. И ощутил внутри себя неприятный холодок. Очевидно, это во мне стало просыпаться дремавшее до сих пор отвращение к сытой западной буржуазии.
— Если год был удачным, — продолжал вещать для меня представитель этой самой буржуазии, — и зарплаты было слишком много, то иногда часть её даже приходилось выбрасывать!
Господи! Клянусь, я был потрясён. Рядовой визит в маленький провинциальный иностранный музей вдруг превратился для меня в откровение. Так вот почему все их, западников, так ненавидят! Выбрасывали зарплату! Это же надо! Это же какой-то сатанизм! Высосали всю кровь из своих колоний! Развязали столько войн! И ещё деньги уничтожали! Нет, чтобы помогать кому-нибудь! Вот уроды! И ведь как умеют притворяться! С виду же не скажешь, что внутри — почти людоеды. Обычные благообразные аккуратные старички. А нутро-то — звериное!
Так думал я, уже и не очень вслушиваясь в продолжавший журчать в мои уши словесный ручеёк про то, как много и тяжело надо было трудиться, чтобы зарплата получалась большой и хорошей, сопровождавшийся указыванием на те самые настенные фотографии. Где изображены были люди, занятые какой-то сельскохозяйственной, складской и транспортной работой.
К концу этого короткого рассказа я овладел-таки собой. И даже упоминание о том, что зарплату в бочки сгружали вот этими самыми вилами и лопатами, меня совершенно никак не тронуло. С Западом мне всё было ясно.
— Может, теперь пойдём, прогуляемся? — предложили мне старики-людоеды, когда мы покинули будку.
— Не хочу, — сказал я.
Видимо, ответ их слегка удивил. Да и новое выражение моего лица тоже. Они не понимали, что случилось. Наверное, они ожидали, что после музея я буду в восторге и захочу продолжить хождение по парку.
— Может быть, ты голоден? — неуверенно спросила меня хозяйка. — Тут неподалёку есть хороший ресторан. Если хочешь, мы тебя угостим.
— Угостите? — грубо усмехнулся я. — Правда? А почему бы и нет?
Отъесть хотя бы маленький кусок благополучия у буржуев — отличный способ пускай и чуть-чуть, но отомстить. За все страдания остального человечества, решил я. Поем назло.
В ресторане я много чего заказал и кушал с большим аппетитом. Месть была сладкой, вкусной и разнообразной. Мои же хозяева ели мало. В основном, они пили сок и жевали какую-то прозрачную светло-зелёную траву, которую черпали себе с общего блюда. Траву эту они обильно перчили и заливали то ли уксусом, то ли каким-то растительным маслом. Иностранцы и мне предлагали ею угоститься. В качестве аперитива. Но я отказался.
Постепенно я успокоился. И злиться перестал. «Хрен с ними, — уже было моё мнение. — Пусть живут. Если с этим они могут жить».
Я откинулся в кресле и стал наблюдать за тем, как пенсионеры добивают свою траву.
— А что это такое вы ели? — равнодушно спросил я, когда они закончили.
Глаза у них стали округлыми.
— Это же зарплата, — несмело сказал мне старик. — Ты что, не разглядел?
«Перебор, – понял я. – Пе-ре-бор».
P.S.
Salary (англ.) – заработная плата.
Celery (англ.) – сельдерей.
Автор:Артур Кудашев
Читайте нас: