РАН супротив колорадского жука

Я - о высоком. О почти недосягаемом. О Российской академии наук. И о колорадском жуке, чтоб он пропал. За академию взялось правительство. С жуком борется практически вся страна. И не один год. Ничего поделать не может.

Ход событий показывает, что за РАН взялся сам Владимир Владимирович. Он сразу включил такую скорость, что не привыкшие к такому ускорению академики сперва обалдели. А потом, придя в себя, начали бучу. Создали комитет несогласных.

Страна, пережившая реформу Российской армии, молча взирает сейчас и на грянувшие скоропостижно академические перемены. Никто ничего не понимает. Никто ничего не может взять в толк. Да и никому и не интересно, что думает народ обо всем этом. Краткие телевизионные телерепортажи из кабинета Президента всея Руси ничего не дают. Ясности не вносят. Народ видит главу государства, который выслушивает другого президента, правда, Академии наук. Первый и главный президент предельно внимателен. Про второго так не скажешь: глаза строгие, но в них – почти нескрываемое удивление от всего, что происходит. Даже растерянность: за что такое наказание? Нельзя ли притормозить? Ведь как-никак академия, а не ПТУ какое. Хотя, по правде сказать, профтехучилища жальчей, чем академию. РАН – высоко, далеко и непонятно. А из профтехучилищ практически вся страна в люди выходила.

Но и Академию наук народ тоже мог бы вполне пожалеть, ежели б на своей жизни почувствовал пользу от ее деятельности.

Это не я придумал. Это мне сосед, 89-летний дед Рашит в деревне такое сказал.

- Сколько себя помню, - говорил он, - столько постоянно ведем борьбу с колорадским жуком.

Дед делился своими познаниями в этой области: мол, эту тварь придумали американцы. Чтобы подорвать энергию могучего советского народа, а значит, и мощь социалистического государства. Кто знает, может, не Горбачев в Форосе и не Ельцин в Беловежской пуще виноваты в развале СССР. Не они раскатали Советский Союз по бревнышкам. Может, во всем виноват колорадский жук, будь он неладен.

- Вот если бы наши академики придумали какое-нибудь этакое средство, чтобы против ихнего жука эффект проявило. А то устал я, - говорил дед Рашит, разгибая спину. – И отравой их травлю, и собираю каждый божий день в ведро. Хоть не уходи с огорода. Даже в старости покоя нет. Помру на грядке, честное слово.

Дед Рашит готов даже инвестировать в эту работу часть своей трудовой пенсии – он человек в деревне один из самых стабильных в этом плане людей. Все пьющие и непьющие обращаются к нему – всем одалживает.

- Неужели ж я на родимую науку не найду денег?

А тут еще одна напасть. О ней я тоже узнал от соседа: оказывается, в садах-огородах появилась какая-то странная тварь, помесь суслика, мыши и, кажется, шакала. Называется «китайская собачка». Не большая и не маленькая, а именно собачка. Питается тем, что грызет клубневые – картошку, репу, морковку, лук. В общем, все, что в земле растет.

- Жук жрет вершки, эта собачка – корешки, совсем пропадем, - охает дед. – Вот бы академики придумали что-нибудь против них.

Я вот думаю: а если бы эти стоны деревенских жителей услыхал президент Российской академии наук да бросил бы все научные силы на решение этой задачи, да одолел бы колорадского жука вместе с китайской собачкой. Глядишь, к осени, аккурат к третьему чтению законопроекта о реформировании РАН, обрели бы академики небывалую поддержку в лице простого народа.

А так - кто их поддержит? Люди даже посочувствовать не могут. Потому что не знают, за что сочувствовать. Только разогнут спину, пот вытрут со лба да снова за жука примутся. Полосатого. Похожего на «зэка» в тюремной полосатой робе. Ну, в общем, колорадского.