Товарищ прапорщик

Старшина у нас был пожилой. Хотя он сам вряд ли был фронтовиком. По возрасту, получается, недостаточно взрослый был тогда. Но войну он, думаю, «хапнул» по полной. Фамилия у него была об этом говорящая: Воспитанников. Прапорщик Воспитанников. Хорошо помню, как он выглядел. Лицо у него было всё в морщинах. Ещё был он худощав, невысок и подвижен. Всегда подтянутый, чёткий, спокойный. На прапорщика – придурка, вора и пьяницу из старых советских анекдотов – совсем не похожий.

В армии не принято обращаться к старшим по званию с расспросами: а вы, дескать, сами откуда будете? А чем занимались? А где жили-бывали и прочее. Солдатская служба к этому как-то не располагает. Поэтому я про него, собственно, за те месяцы, что мы пробыли вместе, так ничего и не узнал. Кроме такой мелочи, что он опытный, справедливый и мудрый человек.

Был один только эпизод, когда я мог бы раскрутить его на разговор о жизни, да только сам упустил. Жалею теперь. Уверен, много интересного мог бы узнать. То дело было ранней осенью. Наш артиллерийский дивизион выехал в степь на стрельбы. Весь день мы стреляли, а вечером командиры решили, что орудия надо оставить на позициях (наутро учения должны были возобновиться), личный состав отправить спать в казармы, а тут оставить несколько человек охранения. Я в это число и попал. А прапорщика Воспитанникова назначили старшим над нами.

Уже в сумерках мы развели костёр, разогрели сухой паёк, перекусили, стали болтать о «гражданке», о девчонках, о том, что «дембель неизбежен, как крах империализма» и о тому подобных вещах. Воспитанников сидел с нами, но в разговоре не участвовал. Забыл сказать, что он был не очень говорливый.

– Скажите, товарищ прапорщик, – вдруг спросил его кто-то из наших. – А если третья мировая начнётся – мы победим в ней или нет? Только честно!

– Мы победим, – уверенно ответил Воспитанников. – Но только если крылатые ракеты с той стороны будут запускать такие же раздолбаи, как и вы. Сколько времени прошло, пока вы сегодня утром из парка до полигона добирались? Четыре часа. А по нормативу положено час пятнадцать. Вот и считайте…

– Ладно, бойцы, не грустите, – ободрил нас старшина через минуту. – Вечером перед третьей мировой навесят на каждый наш танк и на каждый БТР по дополнительному баку с горючкой. Вручат по канистре спирта каждому экипажу и объявят общий сбор через трое суток в Бресте. А после, каждому, кого через трое суток на вечерней поверке не будет, дадут по десять суток ареста…

– Брест – это же в Белоруссии вроде, – осипшим голосом произнёс кто-то.

– Есть ещё один Брест. Французский. На самом берегу Атлантического океана, – ответил товарищ прапорщик. – Всё, поболтали и будя. Пошутил я. Давайте укладывайтесь. Я первый покараулю, потом следующего разбужу.

Ранней осенью так хорошо в степи ночью. Ещё очень тепло. Тихо, звёздно, красиво.

И совсем не хочется думать о войне.

Всех с праздником 9 мая.