Третья сила

Как-то довелось мне отправлять груз по железной дороге. Делал я это легально, через багажное отделение, с покупкой билетов, со взвешиванием и прочими обязательными этапами. А груз представлял собой несколько картонных ящиков, набитых книгами и другой печатной продукцией. И вот, когда я уже готов был облобызать свои коробки и помахать им рукой, приёмщица вдруг вспомнила важное:

– А вы их ОСКОТЧЕВАЛИ?

– Простите? – переспросил я.

– Ящики, – пояснила она. – ОСКОТЧЕВАЛИ?

Тут я понял, что речь про липкую ленту.

– Вот же, – показал я на картонные створки своих коробок. – Тут всё заклеено.

– Нет! – приёмщица покачала головой. – Это вы только СКОТЧНУЛИ. А надо ОСКОТЧЕВАТЬ. Полностью. Иначе не примем.

– Полностью – это как?

– А вот так! – и приёмщица стала рисовать мне в воздухе бесконечную букву «О». – Со всех сторон. Чтоб ни одного НЕОСКОТЧОВАННОГО места не осталось…

Войдя в состояние глубокого транса я побрёл на поиски скотча. Мне повезло. Нашлась хозяйственная лавка, где я и приобрел с десяток рулонов широкой непрозрачной липкой ленты. Вооружённый я вернулся в багажное отделение и принялся за дело. Дело мумификации груза. Ну, или ОСКОТЧЕВАНИЯ. Кому как нравится.

Не будем сейчас обсуждать железнодорожные правила. Поговорим лучше вот о чём. Народ наш, как известно, по любому поводу делится надвое. Так и с иностранными заимствованиями. Часть людей англицизмы ни в какую не приемлет, часть – приветствует и активно использует в их первозданном «энглизированном» виде. Все эти «упсы», «месседжи» и «аучи».  А ведь есть ещё и «третья» сила. Та, что заимствует, но не бездумно, а переосмысляет и творчески развивает вновь приобретённые русским языком слова дальше. Как та приёмщица из багажного отделения. И мне эта публика по духу гораздо ближе и симпатичнее.

Ах, какое чудесное, сильное слово – ОСКОТЧЕВАТЬ! Это не тебе не какое-то там «обклеить»  или «налепить». ОСКОТЧЕВАТЬ – гораздо жёстче, круче и надёжнее. Или, наоборот, безнадёжнее. В зависимости от того, кто кого или чего СКОТЧУЕТ. Это шутка, конечно. Но всё остальное – нет. Специально проверил слово to scotch в Мерриам-Вебстере, англоязычном словаре смыслов и синонимов. Нет у них глагола с таким значением, представляете? Отстали от нас, бедолаги. Не допетрили. А мы – да.

Мне думается, что русский язык – это такая гигантская амёба, которая, встретив на пути что-то чужеродное, обхватывает его со всех сторон своими ложноножками, погружает это в свою цитоплазму и затем потихонечку переваривает схваченное до степени полного растворения.

Русский язык и есть наша национальная идея. Великая, могучая, живая. Нечто такое, что ОСКОТЧЕВАТЬ невозможно. Как ни старайся.