Последний классик

Умер Нажиб Асанбаев, автор пьесы «Красный Пашá». В ней есть всё, чему положено быть в хорошей литературе: первоклассный сюжет, реальный конфликт и сильные человеческие характеры. В ней есть центровая важная и простая мысль о том, что любой человек, несмотря на годы, расстояния и беды, прочной нитью связан со своей Родиной. И, наконец, в ней присутствует очень тонкий, но узнаваемый и ощутимый колорит. То, что придает литературному произведению и достоверность, и неповторимость. Иначе говоря, делает его истинно художественным.

Сюжет «Красного Паши», кто не знает, архитипический. По сути, это приключение Одиссея. Только вместо хитроумного выходца с Итаки – вчерашний башкирский паренёк Карим, вместо греческих полисов – арабские оазисы, вместо Сциллы и Харибды – белогвардейские эмигранты и религиозные фанатики, вместо времён Ахилла и Елены Прекрасной – бурные двадцатые двадцатого же века.

Ещё одно великое произведение приходит в голову при знакомстве с «Красным Пашой» – это «Смерть Вазир-Мухтара» Юрия Тынянова. Параллели налицо: там дипломат Грибоедов – тут дипломат Хакимов, там Иран – здесь Йемен, там британские интриги – и тут они же. Важное отличие: у «Красного Паши» – счастливый конец. Смерть красного «вазир-мухтара» Хакимова в знаковом 1938-м остаётся как бы за рамками пьесы.

Вообще, я уверен, что при написании своего шедевра Асанбаев «Вазир-Мухтара» читал очень внимательно. Внимание это имело не только теоретическую, но и вполне себе практическую причину. Ведь в 1943-м советский офицер Нажиб Асанбаев  участвовал в «иранском походе» Красной Армии. Так что Восток для писателя не был исключительно книжной экзотикой.

Однако, довольно. Я не профессиональный литературовед. И не мне, наверное, заниматься анализом текстов, поиском аллюзий, тропов и т.д. Я всего лишь излагаю здесь своё личное читательское и зрительское восприятие. Поскольку имею на это некоторое право. Мой дед, артист Башдрамтеатра Хусаин Кудашев, играл в постановке «Красного Паши» одну из двух главных ролей. И с Асанбаевым они были большие друзья. Что называется, до гроба. Так вышло, что именно Нажиб Асанбаев был рядом в тот вечер, когда у Хусаина Кудашева случился фатальный сердечный приступ. Они делили один

Деду в этом году исполнилось бы сто. Асанбаеву – девяноста два. Теперь они все там, на небе. В общем пантеоне нашей культуры. Где собрались уже практически все, кого без кавычек мы можем смело называть нашими классиками. За кого нам не будет стыдно, когда Творец предъявит свои гамбургские счета.

Лишь бы им не было стыдно за нас.