Все новости
Мнение
5 Сентября 2012, 09:46

Борец за правду капитан Крошкин

Илья Макаров
Журналист

Обостренное чувство справедливости (и несправедливости) мешает жить спокойно. Глубоко убежден, что это чувство бывает врожденным. Каким-то образом с генами оно передается по наследству, как горб, как цвет глаз, как манера ходить, видеть и говорить. Может, человек был бы рад не замечать за своим руководителем его грубости, чванства и хамства. Был бы рад пройти мимо срубленного дерева и плачущего ребенка. Но не может этого сделать. Помимо своей  воли он все это видит, замечает и пытается каким-то образом исправить недостатки земного бытия. А порой эта неистовая борьба  приводит его к прямо противоположному.

В нашей войсковой части первой ракетной батареей командовал капитан Крошкин. К тому времени, когда мы уже приняли присягу на верность Советской Отчизне, капитан Крошкин был разжалован до лейтенанта. Он командовал нашим первым взводом, в первом отделении которого собраны были выпускники вузов без военной кафедры.

Капитан (лейтенант) любил приходить к нам в расположение батареи после отбоя и беседовать по душам с солдатами. Благо дело, беседовать было с кем: на тумбочке всегда стоял кто-то из курсантов. Так что, не смыкая глаз, он мог слушать хмельные разглагольствования офицера о том, что нет правды на земле, но правды нет и выше. Армия же, говорил Крошкин, это самое отдаленное от  правды место. Крошкин говорил своему начальству правду в глаза. Это было бы еще полбеды – он говорил эту правду проверяющим из округа, приезжавшим из Читы корреспондентам окружной газеты. Он-то думал, по молодости лет, что его стремление заметят и оценят. Вначале так оно и было - он дорос до четырех звездочек на погонах. Но потом его правдолюбие начало раздражать и, в конце концов, стало опасным. Капитан запил горькую. Жена от него ушла. «Ты не станешь майором», - сказали ему в штабе дивизии. «А я вообще хочу из армии уйти», - признался он. «А вот это мы посмотрим». Из Советской Армии офицер мог уйти, но только совершив  нечто страшное. Например, залепить пощечину комдиву. Там сразу суд офицерской чести и – адью. В общем, каждому из нас лейтенант Крошкин все уши забил и все мозги  заплел своим жалобами на невыносимость армейской службы. Когда я пытался возражать ему, он глядел на меня с укоризной: «Нет, не Куприн ты, не Куприн».

Его называли «борец за правду капитан Крошкин». Даже после того, как он был разжалован в лейтенанты. Жалели его. И не выдавали его пьяных приходов в расположение.

Даже когда он однажды по пьяни «повесил» рядовому Ивасику «фонарь» за не вовремя отданную (или вовремя не отданную) честь, никто не проговорился. Хотя свидетелем было все наше первое отделение. Но именно после этого случая его перестали называть борцом за правду. Капитан (лейтенант) приходил к нам, как и прежде. Как и прежде, мы его выслушивали. Но простить «фонаря», который он наставил добрейшему солдату из Белоруссии, не могли.

На своем жизненном пути мне не раз доводилось встречать людей, одержимых идеей справедливости (или ее отсутствия, что все равно). Их слушаешь и соглашаешься. Но понимаешь, что в этой одержимости есть что-то опасное.

Надо бороться за правду. Надо. Но не пугая при этом самой правды. Не потому ли мы ее не можем достичь, что она, в ужасе от нашего звероподобного усердия, прячется от нас сама?

Автор:Макаров Илья
Читайте нас: